— Доброе утро, туристы! С прибытием вас в заповедный край Ергаки! — Альберт Валерьевич улыбался не так, как улыбаются лощёные шефы с обложек журналов. Он был рад нам, новым путешественникам, рад этому утру и, кажется, всей своей жизни в целом, жизни, которую он выбрал, окуренной дымом костров, пропитанной влагой туманов, стремящейся к вершинам под самые звёзды…
Инструкторы во главе с руководителем мне будто уже были знакомы, их открытые лица я словно где-то видела раньше, быть может, они просто напоминали мне героев советских фильмов об альпинистах, походах и восхождениях. Возможно, увидев их в городском автобусе или в очереди в столовой, я даже не обратила бы на них никакого внимания. Но мы встретились здесь, у подножия гор, в сибирской тайге на доле миллиметра карты России, и объединяет нас одно: что-то зовёт нас туда, наверх, какая-то неведомая сила достаёт нас из-за письменных столов, вытягивает из удобных кресел автомобилей, срывает с нас душные одеяла, поднимая с мягких постелей. Она манит, веля оставить свои дела, должности, оранжерею фикусов и любимую кошку, доверив последнюю соседке, взвалить на плечи рюкзак и идти. Идти своими ногами. И иначе мы уже не можем.
— Друзья, впереди маршрут до лагеря протяжённостью восемь километров. Лагерь находится на высоте полторы тысячи метров, тропа к нему лежит вдоль реки Тушканчик. Камни здесь отмечены синими полосками, будьте внимательны, — Альберт Валерьевич рассказывал о пути, который нам предстояло пройти, чтобы попасть в палаточный городок, где будем жить, и показал на узенькую шумную речку.
— Как? Вы не пойдёте с нами? — я посмотрела на речку, уводящую в глухой еловый лес, встретила Женькин удивлённый взгляд, кажется, она тоже опасается заблудиться.
— Мы придём позже, сейчас нам с инструкторами нужно проводить предыдущую группу туристов и встретить машину с продуктами для новой смены, то есть для нас с вами. Тропа здесь одна, держитесь речки и не заблудитесь. Там будет большой участок с курумником, лучше надеть кроссовки или ботинки, — руководитель обратился к даме в резиновых сланцах, дама послушалась совета и начала искать в рюкзаке более подходящую обувь. — Затем вы поднимитесь по «Муравьиной горке», пройдёте «ресторан», а там уже и до Светлого недалеко. На берегу этого озера мы и живём.
— Ресторан — это хорошо, хоть позавтракаем! — обрадовался парень в солнцезащитных очках с зеркальными линзами и зачехлённой гитарой в руках. На плечах его красовался оранжевый рюкзак с парой металлических значков, завершала образ жгуче-чёрная бандана с белым орнаментом. Бандана была определённо новой, вероятно, купленной специально к этому походу, ведь материя ещё такая яркая, а рисунок чёткий, что сразу становится понятно: эта бандана ещё не знает ни лучей палящего солнца, ни солёного пота её хозяина.
— Всех накормят в лагере! У нас отличный повар! Ну, всем удачи, скоро увидимся! — Альберт Валерьевич улыбнулся и поспешил к избушке, куда вот-вот должны были подвести провиант.
Наша группа пока ещё незнакомых друг с другом туристов растянулась вдоль речки: те, что шли впереди, потерялись из виду, и те, кто шёл следом, тоже никак не проявляли себя. Меня это радовало: мы остались с Жекой вдвоём, без лишних глаз и пустых слов. Тропа густо переплетена паутиной огромных корней: только и успевай перешагивать. Гладкие, отполированные талой водой да ливнями, могучие корни вековых елей и кедров крепко связывали землю этого бора, напоминающего волшебный лес из сказок, так полюбившихся с детства. По камням спешила шумная речка, заглушая остальные звуки. Всё это было таким чистым, таким нетронутым, что казалось, мы — первые люди, заглянувшие в этот далёкий уголок планеты.
— Я так хочу показать эти места моим детям! — Жека умылась холодной прозрачной водой из Тушканчика. — Только бы сохранилось всё это…
— Детям? — растерянно переспросила я.
Мне думалось, что у нас ещё целая жизь впереди, пульсирующая, дерзкая, пьянящая свободой, несущаяся по новым и новым дорогам в обнимку с рюкзаками. Столько всего ещё нужно посмотреть, везде побывать! Хочется в Карелию, там, говорят, такие захватывающие сплавы! Хочется на Байкал! Как можно жить в России и не прокатиться на коньках по ледяной глади самого глубокого чудо-озера? А вулканы Камчатки? А Якутия с северными оленями и собачьими упряжками? Там лютуют морозы, разве ж можно туда с детьми?.. Наш дедушка родом из Верхоянска, он однажды рассказывал о суровых холодах Якутии, о том, что птицы там замерзали прямо на лету и падали. Он, тогда ещё мальчишка, старший из семерых детей в семье ветеринара, не раз прятал за пазуху маленькие окоченевшие тельца и приносил отогреваться в дом. А ещё в Якутии можно увидеть северное сияние! Весь этот мир потрясающе красив, удивителен и такой разный, а мы в нём гости, путешественники…