— Ну здравствуй, «альпинистка моя»! — Андерсен улыбался так, словно долго тосковал и был рад этой встрече, будто бы не он, а я решаю, когда мы увидимся.
— Андерсен! Здравствуй, Андерсен! — я тоже очень обрадовалась, захотелось спрятаться в его огромной куртке, отпуская тяжёлые мысли. — Андерсен, сегодня у нас по плану «Парабола». Может, мне лучше остаться в лагере? Вдруг сорвусь…
— Я же с тобой. — Андерсен обнял меня. Стало спокойно и легко, казалось, даже если сейчас начнётся землетрясение и с вершин посыпятся камни, он и с места не двинется, закрывая меня собой. Что бы сейчас ни произошло, он станет мне защитой: я это знала, я чувствовала.
— Разве ты приехала сюда загорать? Или чистить картошку? Ты хотела подняться и увидеть то, что видела на фотографиях ещё зимой. Ведь так?
— Так, — кивнула я.
— Вот и иди. Иди, — уже настойчиво, серьёзно повторил Андерсен.
— Думаешь, я смогу? — я посмотрела ему в глаза.
— Сможешь. Я с тобой. И всегда с тобой, помни об этом.
Андерсен ещё раз внимательно посмотрел на меня, сделал шаг назад и направился к Светлому.
— Андерсен!
— Помни!
Он шёл по зеркальной глади озера, пожалуй, так же естественно и легко, как ходил по берегу, лишь оставляя небольшие круги на воде. Круги эти быстро исчезали, силуэт Андерсена с каждым его шагом становился всё прозрачнее, всё больше напоминал не то туман, не то дым от костра. И дойдя до трети озера, Андерсен исчез вовсе.
На это восхождение решились не все: парень-гитарист в чёрной бандане, повредивший голеностоп вчера на спуске, Клавдия Николаевна с внуком и ещё несколько женщин остались в лагере. Я намазала ноющие коленки какой-то спортивной мазью, которую мне дал инструктор Вадим Михайлович, хорошо забинтовала и всё-таки пошла на Параболу.
Обогнули Светлое и долго карабкались по крутому травянистому склону перевала «Птица» вверх, вверх, вверх. Солнце палило, голова превращалась в раскалённый огненный шар, который, казалось, через несколько шагов взорвётся. Пить можно лишь спустя пятнадцать-двадцать минут после отдыха, когда тело немного остынет. А пить хотелось всегда и прямо сейчас. Наконец на смену однообразной тропы по склону пришли огромные валуны, нагромождённые друг на друга. Цепочка походников сильно растянулась. Здесь между камнями Женя нашла записку, в которой одна группа туристов сообщала другой, когда покинула место: время и координаты. Вернув записку в щель между валунами, мы стали взбираться выше. Поднялся ветер, погода ухудшалась, из-за перевала поплыли дождевые облака.
Дальше — «балкон», выступ скалы, нависающей над обрывом, вдоль него предстояло пройти. Вадим Михайлович миновал «балкон» первый, ловко прошагав в массивных альпинистских ботинках. Остальные же двигались напряжённо, осторожно, медленно, казалось, я даже дышать стала тише. Здесь так легко ошибиться, неудачно поставив ногу, неправильно перенеся вес, или неуклюже развернуть корпус тела… И как же некстати сейчас просыпаются воспоминания о разбившемся парне и спасательном вертолёте МЧС!
Я осторожно переступала вдоль «балкона», держась за бугорки шероховатой горячей скалы, выкатившей могучую грудь. Жека уже преодолела этот отрезок пути и ждала на безопасном участке. Я глянула вниз, в бездну серых каменных глыб, перевела взгляд на стену «балкона», ища уступы поудобнее, и тут скала будто толкнула меня в открытые ладони. Я уже было пошатнулась, теряя равновесие, как вдруг прямо за моей спиной возник Андерсен.
— Куда собралась? — улыбнулся он. — Держись за меня.
— Сейчас, сейчас, — я перевела дух.
Одной рукой опершись на широкую ладонь Андерсена, другой скользя по стене скалы, я прошла опасный участок у «балкона» и остановилась рядом с Женей.
— Ура! — Женька обняла меня.
Я огляделась в надежде увидеть Андерсена, но всё понапрасну: он словно растворился, сделался облаком или прошёл сквозь скалу. Может, я сама выдумала Андерсена, может, и нет его на самом деле? Эта мысль глухо отозвалась тупой назойливой болью в моей душе.
— Иногда мне кажется, что Ангел-Хранитель ведёт меня, — призналась я сестре.
— В каком смысле «ангел-хранитель»? Тот, что прислал тебе шоколадку, или настоящий? — уточнила Жека.
— Раз ты говоришь «настоящий», значит, думаешь, что они действительно существуют?
— Думаю, у твоего настоящего Ангела-Хранителя очень много работы, тебя ж вечно куда-то несёт, за тобой глаз да глаз нужен! — улыбалась Жека.