В том, как он произнес это, было столько юмора, что Энн рассмеялась.
— Смешно придавать этому такое значение, не правда ли? — спросила она. — Пожалуйста, не говорите никому, что я такая глупая.
— Вовсе нет, — ответил Чарлз. — Это очень ответственный момент в вашей жизни, и вы хотите выглядеть наилучшим образом. Подождите-ка! — Он отодвинулся, чтобы оглядеть ее, прищурил глаза и вдруг сказал:
— Есть!
— Есть?
— Есть идея, — сказал Чарлз. — Вдохновение, если хотите. Что бы это ни было, я знаю, что делать. Предоставьте все мне, идите в свою комнату и никому не показывайтесь. Мне понадобится не больше трех-четырех минут.
— Но я не понимаю, — воскликнула Энн и быстро добавила: — Если вы хотите занять для меня чье-то платье, я прошу вас не делать этого. Я предпочитаю… остаться в своем.
— Разумеется, — ответил Чарлз. — Доверьтесь мне. Энн поступила, как ей велели, сама не зная почему: она вернулась к себе и стала ждать, несколько взбудораженная и заинтригованная.
Она сознавала, что питает к Чарлзу необъяснимую симпатию, так же как к его сестре питала столь же необъяснимую антипатию. Предположение, что он предложит ей платье, взятое взаймы, испугало Энн, потому что она ни за что не прикоснулась бы ни к одной вещи, принадлежащей Вивьен.
Вивьен ее враг, Энн была в этом уверена, но, в чем причина вражды, не знала. Чарлз был совсем другим, но как он мог помочь ей?
Быстрее, чем она предполагала, раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ее ответа, вошел Чарлз. Какой-то миг она не могла понять, что он принес, но, когда он прошел в комнату, узнала: камелии, чудо совершенства, белизны и симметрии. Чарлз осторожно положил их на туалетный столик, затем достал из кармана смокинга моток тонкой мягкой проволоки. Он быстро плел венок, а Энн, глядя на его пальцы, думала, что это пальцы художника — длинные, тонкие и чуткие, и трудно было представить, что они принадлежат молодому мужчине.
Он освободил цветы от зеленых листьев и собрал их на проволоке так, что получился полукруг, который он приложил к голове Энн.
— Прикрепите их, — сказал он. — Они будут выглядеть как нимб. И этот венок намного удобнее и намного больше идет вам, чем любая из дорогих диадем, которые вы будете носить в грядущие годы как жена Джона.
Чувствуя себя слегка озадаченной, Энн уселась у туалетного столика. Она закрепила венок на голове шпильками для волос, размещенными среди цветов так, что их не было видно. Концы проволоки, державшей венок, она связала сзади под волосами. Когда венок был полностью закреплен, Энн взглянула на себя в зеркало, и у нее вырвалось тихое восклицание. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Чарлз остановил ее:
— Я еще не закончил.
На столе оставалось около полудюжины камелий. Чарлз собрал их в небольшой нежный букет и приложил к вороту платья.
— Приколите их здесь, — сказал он, — и будьте осторожны, помните лепестки.
Энн выполнила его указание, а затем, глядя на свое отражение в зеркале, выдохнула с облегчением и восхищением.
— Хорошо, правда? — спросил Чарлз. — Новоиспеченная юная квакерша.
Да, теперь все смотрелось не просто хорошо, а превосходно.
Было что-то скромное и все же чрезвычайно привлекательное в строгости тусклого серого платья, облегченной мертвенно-белыми цветами с бархатистыми лепестками. Венок на голове Энн оттенил живую красоту ее глаз и светящуюся нежность кожи. Она больше не была унылой, бесформенной, похожей на привидение. Она стала женщиной, одетой необычно, и в ее облике ощущалось прикосновение руки гения, способного банальное превратить в чудесное одним взмахом волшебной палочки.
Энн чувствовала себя королевой в короне из цветов и была уверена в себе. Она знала, что выглядит прелестней, чем когда-либо до этого.
— О, спасибо. Это чудо. Я чувствую себя гораздо лучше.
— Вы и выглядите просто красавицей.
Он сказал это нарочито медленно. Было что-то в его глазах, что заставило Энн быстро повернуться к двери.
— Мы опаздываем.
— Пусть подождут новобрачную. Новую леди Мелтон. Он последовал за ней, и они спустились по лестнице вместе.
Из гостиной доносилось жужжание голосов, но, входя в комнату рядом с Чарлзом, Энн держала голову высоко.
На миг ей показалось, что наступила тишина, и тут же быстро подошел Джон.
— Я уже собирался пойти за тобой, — сказал он. — Я боялся, что ты заблудилась.
— Как раз это и произошло, — ответила Энн с легкой улыбкой, — но Чарлз спас меня.
Показалось ей или на самом деле незаметная тень легла на лицо Джона?