На своего непобедимого бойца Рифа Серёжа возложил также высокие и почётные обязанности защищать тех трёх девочек–первоклассниц, которые составляли компанию нашему герою за обеденным столом. Но поскольку эти девочки были красивыми девочками, их почти никогда и никто не обижал (У нас вообще не принято обижать красивых девочек, девушек и женщин. Зато остальные особи женского пола любят между собой называть их «куклами» и даже «дурами»).
Следующей осенью Серёжа пошёл уже в восьмой класс. Но на этот раз к нему присоединились ещё три ученика из их посёлка: Андрей Боровой, Коля Мишаков и Жора Неверов. Все они тоже поселились в интернате и начали учиться в шестом классе.
Коля Мишаков был высокий, флегматичный и, пожалуй, даже несколько неуклюжий парень. Он всего один раз оставался на второй год.
Зато Андрюха дважды получал почётное звание «второгодника» и был, следовательно, одного года рождения с нашим Серёжей. Андрюха тоже был высоким, длинноруким и длинноногим парнем, но крепким и задиристым. Его отец был заведующим поселковым гаражом. Жили Боровые в том же доме, что и родители Серёжи, и даже квартиры их были рядом на одной площадке.
Жора Неверов был маленьким шустрым пацаном. Никогда, как и Серёжа, не оставался на второй год, да и учился, как потом оказалось, значительно лучше двух своих вышеупомянутых одноклассников.
У Андрея Борового отец тоже был участником войны и, может быть, поэтому Андрюха ходил в кирзовых сапогах и, как потом выяснилось, тоже с надёжным засапожным «другом».
Из интерната домой они иногда добирались вместе, а иногда ребята, у которых уроки заканчивались раньше, успевали уехать на каком-нибудь попутном транспорте, а Серёжа шёл домой по тайге один и без всяких помех думал... Он вообще любил думать.
В этом же году его младшая сестра Людочка пошла учиться в первый класс: в посёлке выстроили небольшую школу на несколько начальных классов. Так что Серёжиной сестрёнке так и не довелось понюхать едкого и крепкого интернатского «пороха» (Ну и слава богу!).
Через две недели после начала учебного года, возвратившись из интерната домой, Серёжа застал свою обычно бодрую и жизнерадостную сестрёнку как-то невесело и насупившись сидевшей в уголке своей комнаты. Серёжа сразу заподозрил неладное и прямо спросил:
– Люда! Ты что такая надутая сидишь?
– Мальчишки обижают...
– Как обижают?
– За косу дёргают. А мне – больно.
– Родителям сказала?
– Нет.
– О, да ты, оказывается, молодчага, не любишь жаловаться.
Опытный Серёжа, конечно, понимал, что первоклассники могли
дёргать за косу такой красивой девочки как его сестрёнка только с самыми благими намерениями. Не умели они ещё, как Серёжа скажем, подойти к симпатичной девочке и небрежно завести утончённый светский разговор... Но надо было и поставить на место этих неуклюжих Людочкиных поклонников. И Серёжа энергично взял бразды правления в свои закалённые руки:
– Переодевайся!
– Зачем? – поинтересовалась совсем уж упавшая духом сестра.
– Морковку в огороде полоть.
– Да морковку мы уж давно пропололи.
– Тогда просто прогуляемся.
Мама не возражала против такой вдруг неожиданной заботы обычно занятого своими делами Серёжи о своей младшей сестре.
Серёжа завёл Людочку в свободное пространство между гаражом и куриной стайкой, где их никто не мог увидеть, присел перед ней на корточки, выставил свои ладони и приказал:
– Бей. Сожми кулаки и бей.
Сестра неловко так потыкала одной рукой в Серёжкину ладонь.
– Бей по очереди обеими руками, и бей сильнее.
– А тебе не больно? – спросила у Серёжи заботливая сестрёнка.
– Ну, до этого ещё далеко.
Два дня самозваный «тренер» обучал свою сестру изощрённым приёмам жестокого интернатского боя, а в понедельник с полным чувством выполненного братского долга отправился (уже на автобусе) в свой второй дом – интернат.
В конце следующей недели Серёжа, давно уже и позабывший о своей «тренерской работе» вернулся домой в предчувствии радостной встречи не только с родными, но и замечательным, как обычно, маминым ужином.
Когда Серёжа постучал в дверь своей квартиры, ему сразу открыли, Серёжа переступил через порог... прямо перед ним, оба подбоченившись, стояли папа и мама и подозрительно–пытливо вглядывались в своего ожидавшего более тёплой встречи сыночка. Папа сразу приступил к допросу:
– Ну что, кто Людочку боксу научил?
– Какому боксу? – с искренним недоумением поинтересовался наш герой.
– Как какому? Ты что не знаешь? Носы детям разбивать.
– А что Людочка говорит? – попытался Серёжа отвлечь внимание родителей от своей безгрешной особы.
– Она – такая же как ты, скрытная. В школе всех переколотила, родители все сбежались, нам с отцом – позор перед всем посёлком. — мама явно приукрашивала какой–то маленький школьный эпизод, решил Серёжа и пошёл на уступки. И, действительно, другого–то кандидата на роль Людочкиного тренера просто невозможно было отыскать.
– Ну, я немного с ней позанимался, чтобы её пацаны за косу не дёргали. А вы ей косу обрежьте. И не за что будет дёргать – дал Серёжа свой скоропалительный совет ошарашенной матери. Но тут снова вмешался отец.
– Ладно, от «бокса» мы её отучим, но чтобы больше ты ей никаких тренировок не устраивал. Ты – известно кто, а она – девочка... Понял?
– Понял. – вздохнул опечаленный такой встречей Серёжа (Да, Серёжа, родители – всегда правы, потому что они любят своих детей и искренне желают им добра).
Когда, наконец–то, уселись все вместе ужинать, Серёжа и Людочка так весело и понимающе переглянулись друг с другом, что расстроенный папа только укоризненно покачал головой. Вздохнул, встал из–за стола, достал из буфета пузатенький графинчик и под неодобрительным маминым взглядом поставил его на стол, ещё раз вздохнул и подвёл окончательный итог своей воспитательной работы с детьми:
– Ну и детки у нас. Ладно хоть учатся хорошо. Вы всё поняли? – строго обратился он к своим «боксёрам».
– Да конечно! – хором ответили Серёжа и Людочка, весьма довольные тем, что всё ограничилось только назидательной беседой и пузатеньким графинчиком...
А дело было так...
Предварительно необходимо заметить, что Серёжина мама, Татьяна Васильевна, была очень красивой женщиной и, как всякая красивая женщина, любила выслушивать комплименты в свой адрес.
Поэтому в школу к старшему сыну Юрию и дочери Людочке ходила именно она. Она присутствовала на всех родительских собраниях, активно участвовала в общественной деятельности и возвращалась домой с радостным лицом и счастливыми глазами. Да, любила мама комплименты.
Но поскольку единственным комплиментом о своём сыне Сергее могло быть только одно: «Ваш сын является первым кандидатом на отчисление из школы», мама благоразумно никогда и не ходила на родительские собрания в Серёжины классы. За все Серёжкины проделки отдуваться приходилось Василию Николаевичу. Мама у Серёги была не только красивая, но и весьма сообразительная, поэтому за все 10 лет обучения к Серёже в школу она не ходила ни разу, зато к Людочке в школу бегала постоянно за очередной порцией комплиментов...
Итак, ничего не подозревающую маму срочно вызвали в школу. Мама приоделась соответственно и не спеша отправилась в местный крошечный «храм науки» за очередной порцией...
Посёлок–то был маленький, и идти было недалеко.
Подходя к школе, Татьяна Васильевна увидела знакомую женщину, ведущую за руку своего сына первоклассника и на ходу вытирающую ему нос уже почти красным платком. Увидев идущую ей навстречу людочкину маму, эта, всегда такая любезная женщина как-то недружелюбно посмотрела на Татьяну Васильевну и, высказавшись: «Ну и доченька у вас!», даже не поздоровавшись прошла мимо, снова занявшись носом своего хныкающего хлюпика.