На службу в этот день папа уже не пошёл, а продолжил дома, в окружении своих близких, делиться своими фронтовыми воспоминаниями. Да, Победа, действительно, досталась нашему русскому Воинству дорогой ценой.
(Дорогие читатели! Вы, наверное, радуетесь благополучному завершению Серёжкиных приключений и надеетесь, что теперь–то он уверенно пойдёт по протоптанным предшественниками ровным дорожкам к вершинам знания и должности Главного конструктора. Увы, ваши ожидания совершенно напрасны. Его настоящие приключения ещё и не начинались. У него, как у всякого человека, который встаёт рано утром, делает часовую зарядку, обливается ледяной водой, всё ещё впереди).
На следующий же день, когда Серёжа после уроков шёл к автобусной остановке, он увидел бегущего в его сторону парня с чёрной дамской сумочкой в руке, а за ним бежала, что–то кричала и размахивала руками... да это же Ольга Юрьевна!
Парень с сумочкой уже пробежал мимо Серёжи. Серёжа, сам не последний разбойник, быстро всё понял и ринулся за грабителем (Господа компьютерные черви! Прекратите свои многочасовые сиденья, займитесь лучше спортом. А вдруг завтра – война? Да вас же, хлюпиков, в первый же день и перебьют).
А вот Серёжа всю жизнь держал себя в тонусе. Он догнал грабителя, профессиональным футбольным приёмом «заплёл» ему ноги, тот растянулся, стукнувшись ещё и плечом о какой–то столб. Сумочка вылетела из его рук. Серёжа сразу её подобрал. Преступник поднял голову и посмотрел на Серёжу. Тот едва заметным движением ладони показал ему: «Беги, коллега!». «Коллега» живенько поднялся с земли и бросился наутёк... уже без сумочки.
Через несколько секунд к Серёже подбежала раскрасневшаяся, запыхавшаяся и прекрасная Ольга Юрьевна.
– Ой, Серёженька, у меня же там ключи от дома, деньги и паспорт!
– Вот, Оленька, ваша драгоценная сумочки! Надеюсь, что все ваши сокровища не пострадали от хищнических намерений местной воровской элиты?
– А где грабитель, Серёжа?
– Оказалось, что он бегает быстрее меня. Бросил вашу сумочку, испугавшись вашего гнева, и скрылся в неизвестном направлении.
– Так. Ключи, деньги, паспорт...
– Оленька, дайте мне на минутку ваш паспорт!
– Вот, возьмите. А зачем он вам?
– Я хочу прописать вас в своём сердце. Ба! Оленька! Да мы с вами почти ровесники! Только у меня побольше жизненного опыта. Зато у вас есть ключи от дома и денежки в бумажнике.
– Ах, Серёжа, вы всё время шутите! А я так перепугалась, чуть сердце не оборвалось!
– Оленька! Берегите себя! Не оставляйте меня в этом сумасшедшем мире круглым сиротой!
– Серёжа! Мне пришёл перевод от папы с мамой, я ещё у кассы подумала, чего этот парень крутится вокруг меня...
– Оленька! Вы просто не хотите посмотреть вокруг себя! Вокруг вас вращается вся вселенная, и все мужчины, понимающие толк в женской красоте, готовы с целомудренным благоговением припасть к вашим божественным ножкам!
– Серёжа! Вы когда-нибудь будете говорить серьёзно?.. Я даже и не знаю, как вас отблагодарить! Вы просто спасли меня!
– Уважаемая Ольга Юрьевна! Для меня самой большой наградой будет позволение проводить вас до вашего дома... Вдруг ещё какие-нибудь бандиты, прельщённые вашей чудодейственной красотой, осмелятся напасть на вас в моё отсутствие?
– А я собиралась ещё зайти в магазин и накупить продуктов... Может быть, вы поможете мне?
– Оленька! Быть вашим охранником и грузчиком – это предел моих скромных желаний.
Они обошли несколько магазинов, накупили три увесистых сумки с продуктами. Два самые тяжёлые сумки нёс, разумеется, наш профессиональный водонос и грузчик. Оленька проживала недалеко от административного и культурного центра Миасса. Подойдя к огороженному со всех сторон высоченными заборами дому, Серёжа поинтересовался:
– Оленька! Вот эта крепость – ваш дом?
– Нет, что вы, Серёжа! Я просто снимаю половину дома у хозяйки, Марфы Сергеевны. А они когда–то купили этот дом у каких–то дальних родственников бывших хозяев, которые ушли в лес и не вернулись. А Марфа Сергеевна часто уезжает в деревню к родне. Так что я вообще остаюсь одна в доме...
Учащённо забилось подловатое Серёжкино сердце, но он Кое-как сумел успокоить его и поведал Оленьке:
– А вы обратили, Ольга Юрьевна, внимание на то, как много в старом городе таких домов, окруженных высокими кирпичными, каменными или бревенчатыми заборами? В таких домах жили местные золотоискатели. А заборы делали высокими, чтобы завидущие соседские глаза не видели, как они во дворе песок промывают, золотишко золотниками меряют и прячут его по разным углам...
– А ты, Серёжа, откуда это знаешь?
– Однажды я пошёл на станцию пешком мимо церкви и «Миассэлектроаппарата». Пошли вместе с Лариской, она в той стороне живёт...
–Так ты, Серёжа, кроме Светы, ещё и за Ларисой Бубновой ухаживаешь?
– Да что вы, Оленька! Они же – просто одноклассницы! Богиня моего исстрадавшегося сердца – это вы, Оленька!
– А зачем ты тогда целыми сутками проживал у Светы Быковой?
– Да я проживал не у Светы, а её матери, тёти Веры, которая лечила меня. Я вообще спал один в маленьком доме!
– И, наверное, мечтал о Светочкиных прелестях.
– Как вам не стыдно, Ольга Юрьевна! вы прекрасно знаете, чьи недоступные прелести сводят меня с ума!
– Ой, как легко тебя с ума свести!
– Слушайте дальше, Ольга Юрьевна! У Лариски дом тоже окружён такими неприступными стенами. Её дед тоже был золотодобытчиком. Знаете, что этот дед сказал Лариске? – «Лариса, ты у меня – самая богатая невеста в городе». Вот такие деды у нас в Миассе живут!
– Серёжа! Ты бы женился тогда на Ларисе, ездил бы на «Победе» и не обращал никакого внимания на бедных учительниц.
– Оленька! Можно я хотя бы вашу ручку... или коленку поцелую.
– Нет! Такие нахалы, наверное, только у вас в тайге водятся. Та, вещи мы разложили. Серёжа, вы будете обедать?
– Спасибо, Оленька! Мы, спортсмены, иногда можем не только тренировку, но и соревнования пропустить, а вот покушать... никогда не откажемся.
Обед был прекрасным (Знал бы Олин папа, какого негодяя она на его денежки откармливает!). Ольга Юрьевна вдохновенно потчевала своего спасителя и делилась с ним своими невинными карьеристскими планами.
– Я, Серёжа, закончила только педагогическое училище, но на будущий год поступлю на заочное отделение и выучусь на педагога–предметника. А потом...
– Придёте в наш класс и также щедро, как это делает добрая Александра Семёновна, осыпете мою бедную головушку двойками и колами.
– Да, хорошо бы это сделать. Но вы, Серёжа, в это время уже будете учиться в институте и всех нас, провинциалок, позабудете.
– Нет, Оленька, вы просто немного закоснели в своих несправедливых заблуждениях относительно моей безупречной нравственности... Я прилечу к вам на собственной летающей тарелке с огромным букетом пылающих марсианских роз, и тогда... Оленька, ну можно я вас хоть в плечико поцелую!
– Серёжа! Меня направили сюда не целоваться, а учить маленьких детей!
– Ну вот, Оленька! И научите меня, маленького и глупенького детёныша, хотя бы целоваться!
– Как я вас научу, если я сама... – и тут Ольга Юрьевна густо зарумянилась и убежала на кухню за очередным разносолом. «Плутишка» Серёжа немного повеселел.
– Серёжа! – переменила Ольга Юрьевна тему становящегося чересчур непредсказуемым разговора. – А почему вы так жестоко и беспощадно били наших отличников, будущих медалистов?
– Оленька! Я обладаю поистине несчастным свойством: я вижу будущее. Поэтому я знаю, сколько ещё подлых пакостей натворят ваши любимые «отличники» в нашей легкомысленной и доверчивой стране! Жаль, что у меня не было с собой ножа! Отрезать пять негодяйских голов – это же секундное и... благое дело! Какую бы пользу принёс будущему Отечества... Жаль, что помешали свидетели.