Когда наш неугомонный герой увлечённо занимался земляными работами, Гранит вдруг иногда начинал угрожающе фыркать и даже топать подкованными копытами. Вслед за этим сразу раздавался беспорядочный топот других копыт... Но Серёжа не прекращал своей целенаправленной вредительской деятельности. Он знал, что в этих местах обитает большое стадо диких косуль, которых он неоднократно видел во время сбора малины. Он даже однажды необдуманно предложил отцу «пойти и пристрелить парочку косуль», за что и получил от отца строгий выговор. Оказывается, потеря двух особей почти никак не повлияет на численность стада, зато выстрелы могут так напугать робких животных, что стадо может броситься спасаться от них и попасть в такое место, что погибнет безвозвратно очень много этих красивейших обитателей ильменского рая (Всё своё детство Серёжа мотал на ус отцовскую науку... увы, не всегда в достаточной мере).
Когда Серёжа выкопал схрон на глубину примерно своего роста, он вылез из ямы, подтащил к ней всё своё выстраданное богатство, спустил его вниз, и уже там тщательно упаковал в принесённые рогожи и клеёнки, потом, оценив примерно объём своего золотого запаса, взял ведро и отнёс несколько вёдер глины в ближайший овраг, там разбросал её, вернулся и стал прощаться со своей неправедно добытой добычей. Потом сбросил вниз всю оставшуюся глину, спустился, потоптался на ней... Ага! Объёмы рассчитаны верно! Слой глины остался на прежнем уровне. Серёжа вылез, ссыпал вниз чернозём и уложил куски дёрна на прежние, родные места. Получилось немного выше среднего уровня, но это – на неизбежную усадку. Главная работа была закончена. Да и ночная темнота сгустилась уже настолько, что вокруг почти ничего не было видно. Серёжа погасил фонарик и ещё раз обошёл ближнюю территорию. Он привык по ночам бродить сквозь таёжные дебри, и его зоркие глаза видели всё. Не заметив ничего подозрительного, Серёжа вернулся к мирно пасшемуся Граниту и повёл его на очередной водопой. Там он искупал своего верного коня, да и сам смыл с себя прилипчивый рабочий пот. Потом они вернулись на свою временную стоянку диких кочевников. Гранит получил две очередные порции овса. Серёжа забрался в телегу, поужинал и улёгся на сене ждать таёжного рассвета (Вы никогда не ночевали в тайге? – Ну и не повезло же вам в вашей сероватой городской жизни!). А Серёжке было о чём подумать. Он устало смотрел на где–то вдалеке мерцающие звёзды, обдумывал все перипетии сегодняшнего дня, вспоминал, не совершил ли он где-нибудь чреватой последствиями ошибки, и как там Оленька страдает в одиночестве, ворочается на коечке и никак без него заснуть не может...
(Вот вы, наш привередливый и любознательный читатель, смогли бы спокойно уснуть в таких необычных условиях и обстоятельствах?... Нет, конечно, не смогли бы. Пусть наш герой думает в блаженной ночной таёжной тишине. А мы в это время немного поведаем вам о дальнейшей судьбе этого Серёжкиного схрона... Только в следующую весну, собирая по водоёмам рыбацкий улов, Серёжа на мотоцикле подъехал к своему золотохранилищу... Всё было в полном порядке: земля над схроном, действительно дала усадку, и поверхности почвы и схрона сравнялись. Все занесённые в Серёжкину память ориентиры и метки остались на своих местах... Серёжа удовлетворённо повёз рыбу домой.
Ещё через пять лет, уже из спортивного лагеря в Непряхино, Серёжа прибежал к своему золотому запасу... Над ним густой стеной стоял плодовитый малинник. Серёжа собрал пятилитровое ведёрко малины и отнёс его в девичью палатку... Кушайте, девушки–студентки, нашу золотую малину!
Больше не было никакой необходимости проверять сохранность склада. Он и до сих пор спокойно лежит там, в тёплой и благодатной уральской земле. А поскольку Сергей Васильевич надеется, что никогда эта территория не перейдёт в собственность другого, враждебного русскому, народа, то его клад можно считать частью золотого запаса Русского государства.
.. .Но тут может возникнуть ещё одна неожиданная проблема. Серёжа– то наш всю свою жизнь был абсолютно бескорыстным (а поэтому – вполне счастливым) человеком, и заранее постановил извлечь этот клад только в том случае, если кто–нибудь из его многочисленных и дерзких потомков решит вернуть себе свою законную власть на Руси... вот тогда он и поможет златом будущему Правителю... Но ведь и среди вас, наши уважаемые читатели, говоря откровенно (Что делать! – век такой), найдётся немало алчных, ненасытных и обречённых душонок, которые могут (сдуру, конечно) решить перекопать начисто всё кисегачское прибрежье... Мы вам не советуем этим заниматься. Во–первых, вы уже знаете, каким предусмотрительным и находчивым был в своём юношеском возрасте наш герой: Серёжка был вполне способен подложить в схрон хорошо замаскированную взрывчатку, а, во–вторых, это золото уже оплачено гибелью «жениха» Николая, и вы же не захотите, чтобы мы свернули и ваши пустые головы!).
Серёжа, привыкший вставать очень рано, на рассвете уже проснулся и, слегка приоткрыв глаза, любовался своим верным другом. Вороной гигант мирно дремал, стоя на своих могучих мускулистых ногах. Когда Серёжа соскочил с телеги. Гранит сразу зафыркал, заржал... Ясно, пить хочет. Сходили на водопой и начали собираться в дорогу (Ночью Серёжа не поехал домой, потому что лесные дорожки узкие и можно в темноте разбабахать телегу. А телега – казённая. Её беречь надо).
Перед отъездом Серёжа ещё раз тщательно осмотрел всю прилегающую территорию, поправил кое–где на дернине растительность... Ну всё, можно и домой отправляться. Дело сделано, следы заметены... Отдыхай, авантюрист заповедного масштаба!
На конюшне Серёжа первым делом поинтересовался у дяди Саши, не заходил ли отец и не спрашивал ли о нём.
– Что ты, Серёжа! Тут из Москвы понаехало какое–то самое высокое начальство! О нас никто и не вспоминает. Правда, порядок мы каждый день подновляем, но начальство всё время там, на объекте. – последние слова старший конюх произнёс полушёпотом (секретность, понимать надо!). – Серьёзные мужики. И генерал из Челябинска приехал. Каждое утро – туда. – махнул рукой в сторону «объекта» дядя Саша.
«Вот и хорошо. Значит до меня никому дела нет». – удовлетворённо подумал Серёжа и отправился домой.
Едва Серёжа успел пообедать, как взмыленный и озабоченный прибежал домой отец (Да, нелегко приходится местному начальству во время визитов высокопоставленного московского руководства. А ведь этому руководству ещё и улыбаться надо).
Отец почему–то сильно обрадовался, увидев у себя дома Серёжкину физиономию.
– Ох, как хороню, что ты дома! На тебя, Серёжа, вся надежда! У нас тут срочные вопросы ещё и по зоне образовались. Мне тут надо быть. Дмитрий Иванович в свою контору уехал. А тут, понимаешь, Афанасий Петрович попросил рыбалку ему организовать. Всё, что нужно, уже в мотоцикле. Там, на старом окунёвом месте всё уже прикормлено. Сейчас садись на мотоцикл, подъезжай к гостинице, бибикни пару раз, езжайте на рыбалку, а мы часа через четыре все туда, к кордону, подъедем.
– Пап, а чего–нибудь покушать брать?
– Не надо, Серёжа. – вмешалась в разговор Татьяна Васильевна. – Возьми–ка вот лучше пару банок клюквенного морса, а то таким большим начальникам, как вы с Афанасием Петровичем, из озера пить как-то неудобно.
Василий Николаевич убежал в зону, а Серёжа на мотоцикле подъехал к поселковой гостинице (всего–то двести метров от дома), бибикнул пару раз. Почти сразу же из гостиницы вышел седоватый мужчина плотного телосложения в абсолютно новой рыбацкой форме. Он немного смешался, увидев Серёжу вместо, видимо, ожидаемого им Василя Николаевича, но сразу вспомнил что–то и первым приветствовал своего нового водителя:
– Ну, здравствуй, Серёжа! А Василий Николаевич, наверное, по делам убежал?
– Здравствуйте, Афанасий Петрович! Да, папа в зону убежал. Там тоже какая–то комиссия. Но вы не волнуйтесь, я – рыбак опытный. У меня даже кличка рыбацкая – «Главный браконьер».
Весело рассмеялся Афанасий Петрович, усаживаясь на нехитрое лесное транспортное средство.
– Ну что ж. с «Главным браконьером» мне ещё никогда рыбачить не приходилось. Поехали потихоньку.