– То есть жидом?
– Лёва, но так как у тебя мама еврейка, то все евреи считают тебя именно евреем, а так как отец у тебя русский, то все русские считают тебя русским.
– А кем же мне быть?
– Лёва, ты сколько раз в неделю делаешь по утрам зарядку?... Вот–вот, молчишь... А твой отец Сергей Васильевич... видел, какой он стройный и подтянутый? А всё потому, что он каждое утро делает очень интенсивную зарядку и обливается холодной водой. Он говорил мне, что мужчина в каждое мгновение должен быть готов к бою...
– Мама, а где он сейчас работает?
– Вот этого я не знаю. Тогда, когда тебя ещё не было, а мы с ним жили в заповеднике...
– А как ты туда попала?
– Да он просто затолкал меня в коляску и увёз на мотоцикле в тайгу.
– А ты?
– А я посопротивлялась немножко для виду и... поехала... И до сих пор не жалею об этом. Он был очень странный, твой отец. У него были при себе две толстые тетрадки, куда он постоянно что–то записывал, чертил какие–то схемы, какие–то математические расчёты. Я смотрела эти тетради, но что я там могла понять? Он часто просыпался ночью, зажигал свет и долго записывал что–то в своих тетрадях. А однажды он показал мне какое–то настоящее чудо. Он достал из кармана небольшую чёрную коробочку, и сразу же над покосом появилась другая чёрная такая, но размером примерно как большой иностранный словарь, как бы платформа. Она начала кружиться вокруг нас. Я испугалась, а Серёжа смеялся. Потом эта коробка подлетела ко мне, села на плечо, что–то прожужжала, перелетела на другое плечо. Серёжа сказал мне, чтобы я взяла эту коробку в руки. Она была очень тёплая и как бы невесомая. Потом она ещё полетала вокруг нас. Серёжа положил маленькую коробочку в карман, а большая тут же исчезла, прямо как испарилась в воздухе. Я спросила у Серёжи: «Что это было?». Он ответил: «Это – модель космического корабля», «А где она сейчас?» ,и Серёжа ответил: «Сейчас она отдыхает в резерве».
– Мама! А почему отец не обратился к властям с этим своим изобретением?
– Лёвочка, я тоже у него об этом спрашивала. Он объяснил мне, что у него разработано не одно изобретение, но он сомневается, что его секреты попадут в хорошие, надёжные и честные руки. Он не верил, как оно говорил, «всяким там Никитам Сергеевичам и прочим». Но он признавал, что для того, чтобы создать настоящий летательный аппарат, нужно очень много средств, лабораторий, опытных заводов и тысячи высококвалифицированных специалистов. Всё это есть у руководства, а у него – только идеи. Лёва! Да Серёжа поступил же тогда на секретный факультет! Он, наверное, где-нибудь и работает сейчас над своими летающими объектами!
– Мама! А ты меня всё время обманывала. Сочиняла какие–то истории, а у меня, оказывается, такой замечательный отец! А как и почему вы с ним расстались?
Эвелина Аркадьевна нервически вздрогнула, её лицо сразу же приобрело какой–то тусклый, бледно–матовый оттенок, она ещё раз посмотрела в ту сторону, куда исчез отец её сына, и, видимо, решила прекратить разговор на тягостно–мучительную для неё тему.
– Всё, Лёва! Не спрашивай меня больше ни о чём.
– А, может быть, он просто забывчивый и чёрствый человек. Увидел нас, сел в автобус и сразу всё позабыл.
– Нет, Лёва, сейчас он думает о нас, а я буду всё время ждать звонка в дверь и надеяться, что он снова придёт ко мне. Он же не такой как все. Он придёт без букета цветов, в скромной и неброской одежде, зайдёт и скажет: «Ну что, Линок, сидишь и скучаешь? Собирайся, пойдём регистрироваться!».
– И ты пойдёшь, мама?
– Нет, Лёва, я не пойду, я – побегу! Мне мама, твоя бабушка, говорила ещё в детстве, что я – однолюбка... Да ведь Серёжа два раза меня от верной смерти спасал!
– Мама, расскажи мне об этом. Расскажи всё.
– Нет, Лёва! Больше ни о чём меня не спрашивай. Даже когда я буду очень старой, буду доживать свои последние дни... не спрашивай меня об этом. Я никогда и ни в чём не раскаивалась. У каждого свой путь. Только сам Серёжа знает свою цель, а мы с тобой идём на почту...
Да, Сергей Васильевич никогда не был чёрствым и бездушным человеком. Он шёл на восток и вспоминал своё и её прошлое... он ничего не позабыл. Он помнил всё, что началось сразу после одного из школьных экзаменов...
Серёжа никогда не изменял своему активному образу жизни. Вот и сейчас, когда все его одноклассники изнуряли свои мозги зубрёжкой, он совершал познавательные прогулки верхом по радующейся летнему теплу тайге. Он то пускал Гранита крупной размашистой рысью, то переводил его на шаг, давая отдохнуть ему, да и самому более внимательно осматривать окрестные лесные угодья. Как всё–таки хорошо летом в дремучей тайге, особенно в заповедной, куда закрыт доступ праздношатающейся городской публике!
Серёжа уже направлялся к дому, где его ждали школьные учебники, которые тоже надо было хотя бы внимательно пролистать... но Гранит вдруг злобно захрапел, замотал головой, словно предупреждал его о какой–то грозящей им за поворотом опасности. Так оно и оказалось.
Впереди, у двух сросшихся сосен, растущих на краю лесной дорожки, прижавшись спиной к дереву, стояла стройная, белокурая и миловидная девушка, рядом с ней сидел на траве какой–то невзрачный на вид пацан, а вокруг них, видимо, постоянно сжимая кольцо,... ходили шесть взрослых волков! Намерения их были более чем очевидны: сожрать красивую девушку прямо сейчас, и прирезать пацана на завтрашнее кровавое похмелье.
Серёжа сразу прикинул соотношение сил: волков шесть, у Гранита четыре подкованных копыта и крепкие зубы, у него самого – удавочка и нож в сапогах, получается 7:6 в пользу благородного защитника красивой девушки. Серёжа пришпорил остановившегося Гранита и направил его прямо на облизывающихся в предчувствии вкусненького обеда волков. Волки смешались, засуетились и отбежали в сторону... Ба! Да это же была собственная Серёжкина стая!
Серёжа сразу догадался попугать немного эту городскую красотку и заодно показать себя во всём блеске своего таёжного величия. Гранит тоже громко фыркал, стучал копытами, угрожающе прижимал уши и мотал головой. Серёжа ещё раз проверил наличие ножа за своим голенищем и, стараясь говорить грозным басовитым голосом, обратился с пламенным парламентским призывом к «своим» волкам:
– Ну, и что вам здесь надо? Мясца вкусненького захотелось? А ну, пошли все домой! нечего вам тут делать! Быстро убирайтесь отсюда!
А что волкам оставалось делать? От такого «грозного повелителя» даже стадо слонов бы разбежалось.
И волки благоразумно убежали деловитой рысцой в ближайший овраг. Серёжа спрыгнул с седла и, как был с кинжалом в руке (все девушки любят таких «грозных повелителей»!), приблизился к трясущейся от страха парочке.
– А вы что здесь делаете? Кто вы такие?
Перепуганный смугленький пацан только стучал зубами от пережитого страха, отвечать пришлось постепенно приходящей в себя блондинке.
– Мы – от геологоразведочного техникума. Ходили на экскурсию. Когда спускались с горы, у Лёни что–то случилось с ногой. Все ушли через перевал, а мы остались. Нас, наверное, забыли. Мы доковыляли до развилки и вот... попали на волков.
– Незачем вам, городским, соваться в лес! Здесь нравы суровые, а вы раскисли как бабы. – весьма нравоучительно поучал наш герой эту отбившуюся от своих, наверное, таких же хлюпиков, парочку. – Ну, и что мне с вами, бедолагами, делать?
– Нам хотя бы до автобусной остановки на станции добраться! – умоляла своего спасителя симпатичная девушка, а потом, видимо, для пущей убедительности, кокетливо улыбнулась и представилась. – Меня Жанной зовут, а это – Лёня! – небрежно ткнула она пальцем в своего товарища по несчастью, которого, кстати, им удалось избежать только благодаря героической доблести нашего героя. Серёжа решил совершить ещё один благородный поступок.
– Волков мы уговорили, а вот Гранита уговорить будет потруднее. Он просто не переносит чужих, пытающихся забраться ему на спину. Может и ноги, и шею таким наглецам переломать. Были уже случаи (Серёжа! Хватит форсить! Эти юные существа и так уже перепуганы насмерть, а ты ещё тут страху нагоняешь! Ты только посмотри в её голубые глазки. Она же уже... почти твоя!).