Определенно, Кейт вызывала доверие. Была в ней неподдельная искренность и желание помочь. Несмотря на язвительный тон.
И Шейд вновь нехотя скосила глаза, разглядывая красивую фигуру подруги. Повезло ей с телом: гибкое, красивое, округлое. Верный помощник в передрягах, а не предатель, как слабое и не натренированное тельце Шейд.
— Я все, — Кейт вышла из-за стойки с одежкой. Браслеты по локоть, круглый шарф зеленого цвета, из-под которого выбивался желтый воротник в фиолетовый горошек, а на талии поместился огромный белый бант, только концы и петли расположились спереди.
Шейд не выдержала и рассмеялась, и чуть слезы не брызнули из глаз. Более нелепые образы она видела в старых фильмах про цирк.
— Слушай, не все же вместе. Вещи должны сочетаться, — нравоучительным тоном произнесла Шейд. — Давай я тебе помогу и подберу аксессуарчики. И бант должен быть сзади, а не спереди.
— Не умничай, чужая, — погрозила кулаком Кейт. — Но я позволю тебе исправить мой облик. Чего не сделаешь ради маскировки.
Шейд принялась колдовать над обликом подруги, и вскоре та оказалась украшена черно-фиолетовыми шарфом и бантом. Для себя синеволосая выбрала воротник угольного оттенка в синий горошек, а также алюминиевые браслеты.
— Что, закрываешь свою татуху? — поинтересовалась Кейт. — И зачем ты ее вообще сделала? Такая красивая девушка, а испортила кожу…
Шейд бы зарделась, но ответ на вопрос крутился на языке.
— Сколько себя помню, они всегда были на моих руках. Эти татуировки не могли нанести при рождении, ибо они растянулись бы. Но я не могу вспомнить точный момент, когда они украсили руки. Рисунки вроде не корявые, и я вроде бы смирилась. Хотя это и дело вкуса, но я соглашусь, что мне они не идут. Татуировки портят внешность, как мне кажется, — произнесла Шейд, рассматривая рисунок, тянущийся от запястья до локтя. Огненные языки пламени, обжигающе-красные в центре, горяче-оранжевые посередине, тепло-желтые по краям. И странные черные узоры. Правая рука имела отзеркаленную версию татуировки левой руки. Их значение Шейд не понимала. И память подсказку не давала.
Синеволосую пугало отсутствие воспоминаний. Но поговорить об этом она не могла. Не хватало духу.
Бесконечные ряды одежды тянулись через весь зал. И в этом буйстве цветов и фасонов легко было заблудиться. Шейд то и дело останавливалась, присматривая очередную кофточку. И платье, которое хотела бы надеть. Когда-нибудь.
— Дальше нам придется перебежками добираться до моего убежища. Жилища, то есть… И у меня есть один вопрос, — Кейт остановилась возле черного кожаного корсета. — Зачем Инженер вообще тебя в город привез? Что ему от тебя нужно?
— Хотела бы я знать, — вздохнула Шейд. — Он ничего не говорил. Говорил только, что у меня есть потенциал, что я смогу многое изменить…
— Лапшу на уши вешал, понятно.
— В общем-то, да. Я жила в изоляции, в комнате без окон и с одним лишь экраном во всю стену. Инженер иногда не приходил, а связывался через него. Он говорил только, что я важна, что мне нужно себя беречь. Но планы не раскрывал.
— Жаль, даже зацепок нет…
Кейт с горечью посмотрела на корсет, покачала головой и отвернулась. А Шейд подумала, что зря не взяла понравившуюся вещь; раз уж вознамерились красть, то что останавливало от хищения еще одной вещички?! «Похоже, в этом мире не принято привязываться к вещам. Но неужели так много лет прошло между эпохой фильмов, которые я смотрела, и настоящим миром?» — думала Шейд, пробираясь мимо рядов синтетической одежки.
И вот вешалки остались позади. Они оказались возле терминалов, где производилась оплата покупок. За ними расположились прозрачные дверцы, ведущие наружу. И яркие вывески перед магазином, зазывающие редких покупателей. Улицы оставались пустынными.
— Знаешь, рабыня от барыни отличается только перестановкой двух букв местами, — пошутила Кейт, поворачиваясь к подруге. Только лицо ее было мрачно. — Ты жила в иллюзии свободы, теперь ее получила. И от того, как бережно будешь к ней относиться, будет зависеть то, как долго пробудешь на свободе.
— Я уяснила. Буду осторожной. Стану следовать по твоим следам бледной тенью, — вытянулась в струну Шейд.
— Вот и славно.
Кейт развернулась и приоткрыла дверцу. Улица оказалась пустынной, и девушка с черно-золотыми волосами махнула рукой, давая сигнал к началу движения.
Они перебежали через улицу и остановились за углом дома напротив. Затем пересекли следующий квартал наискосок. Транспарант с рекламой возвышался чуть поодаль, и на нем Шейд заметила толстого парня с гамбургером. Бутерброд казался немаленьким, но рот толстяка открывался еще шире. Казалось, что парень проглотит гамбургер, не жуя, и, судя по его шее, он даже не застрянет в горле. Шейд засмотрелась и пропустила момент, когда Кейт рванулась вперед, мимо яркой неоновой вывески. Пришлось наверстывать упущенное. Синеволосая добралась до подруги без проблем, но нагоняй все-таки получила.