— Крупицы среди всех появляющихся на свет детей. Над женщинами довлеет страх беременности. Когда-то давно смертность при родах зашкаливала. А женщины использовались как машинки для производства потомства. Семьи были большими, детей насчитывалось до десяти штук, большая часть которых не доживала до полового созревания.
— Выходит, женщины были героинями…
— Почти. Тогда это казалось обыденным. Не умеют люди ценить свою эпоху… Сейчас молодые мамы не уверены в супруге, в доме, в том, что справятся с орущим и плачущим младенцем. Ведь проще спихнуть заботу на правительство. Пусть оно и разбирается с новыми жителями городов. А сами «мамаши» предаются развлечениям, не желая себя утруждать.
— Не все же они такие. Я не верю в то, что женщины стали такими неженками…
— Вырастить младенца в домашних условиях — тяжелая задача. Подходящего питания нет, подгузники не выдают, а купить нереально, прививки таким новорожденным не делают. Сплошная морока. Трудности преодолевают не все. Многие, даже родив ребенка, отдавали его правительству, не справляясь с грузом ответственности.
Кейт вздохнула. Она слышала такие истории не раз, и из разных уст. Среди повстанцев встречались и дети лабораторий, и семейных пар, и клоны… Поначалу такие различия интересовали, затем стали пугать. Понятное дело, правительство ведет эволюционное развитие к искусственному рождению. И препоны, которые ставит на каждом шагу, служат только этой низкой цели, а не облегчению жизни мамаш. Да и разве донор ДНК может считаться полноценным родителем? Тогда и доноров крови можно причислять к этой же категории.
Пока Дикарка валялась в постели, постепенно стал пробуждаться от спячки еще один страх. Давным-давно Кейт считала себя одиночкой, которую никто не способен понять. Шейд же выслушивала ее точку зрения, и если даже не соглашалась, то уж точно каждое слово понимала. Она ловила фразы, проливавшие свет на устройство мира, и делала то же, что и Кейт в детстве: восполняла пробелы.
И еще с Шейд было уютно. И тепло. Ее оптимизм и вера в лучшее заражали и Дикарку, и холодное сердце мятежницы начало потихоньку отогреваться.
Девушка с черно-золотыми волосами на всякий случай припрятала стробоскоп. Прибор напоминал ей о старых временах, когда люди еще посещали дискотеки и клубы, танцевали и веселились… Сам стробоскоп вспыхивал ярко, будто бы пародировал зарождающиеся звезды. Или падающие кометы. Теперь вот Кейт поняла, что момент настал. Надо бы показать прибор подруге… Может, и она расскажет что-то интересное.
Кейт поднялась с пола и направилась к шкафу. Перерыв всю нижнюю полку, девушка отыскала древний прибор.
— Что это? — спросила Шейд, приподнявшись. — Ты мне хочешь фильм показать?
— Это не проектор, а кое-что другое, — тоном всезнайки произнесла Кейт, включая прибор в сеть. Настроив стробоскоп на частоту в пятнадцать герц, девушка направила его на потолок. Вспышки отражались на неровной поверхности бетона, рассеивая тьму.
— Прикольный эффект, — Шейд встала на четвереньки. — Раньше умели делать всякие причудливые вещи…
— Этот прибор называется стробоскопом. И он повторяет движение Солнца. Яркая вспышка сменяется темнотой. Солнце так же утром восходит, ярко светит, а потом пропадает. Смена происходит более плавная и более медленная, но принцип работы схож. А потолок я представляю космосом. Он усеян звездами, только они светят постоянно, а не вспышками. Ты видела их когда-нибудь?
Шейд отрицательно покачала головой.
— Ты рассказываешь интересную сказку, — улыбнулась девушка. — Под мигание этого светлячка так хорошо глаза слипаются. День был нервным…
— Что ты сказала, сказку я рассказываю? — рассердилась Кейт. — Вообще-то звезды существуют. Просто мы их не видим из-за туч.
— Нет, это все выдумки. Я была наверху. Там только облака окружают со всех сторон. Никаких звезд над головой я не видела. А блестящие пятиконечные фигурки в старых фильмах — всего лишь фантастические элементы.
Кейт недовольно тряхнула гривой волос. Ну уж нет, ее так просто не провести… Она знала, что звезды и космос реальны. Человечество всегда стремилась в глубины Вселенной, чтобы найти братьев по разуму. И вот теперь одна представительница «Homo Sapiens» заявляла, что никакого космоса не существует! Какая наглость, какое кощунство!
— Нет уж, ты не права, — покачала головой Кейт. — Не все то, что мы не видим, не существует. Например, Бог.
— И ты в него веришь? Не своим глазам, а тому, что придумали многие поколения, жившие до нас? — скептически сложила руки на груди синеволосая.