Чем дальше она отдалялась от зала, тем темнее становился мир вокруг. Такое бывает, когда свет трепыхается, но не может совладать с темнотой.
Ни мха, ни неона. Одна лишь засасывающая пустота. С непривычки можно испытать приступ паники. Кейт же ее не боялась. Девушка выросла вдали от солнечного света. В канализациях частенько царили мрак и полумрак. Последний появлялся днем, когда бледный свет просачивался сквозь дыры-люки. Впрочем, тьма не являлась непроглядной. Со временем, глаза настраивались на нужный лад. Повстанцы неплохо видели в темноте. После яркого неона, конечно, зрение возвращалось не сразу. Выручало движение на ощупь. Кирпичная кладка, бетонные прожилки, выступы и неровности, проемы — все они легко опознавались подушечками пальцев. Осязание — самое надежное чувство.
Завернув в темный коридор, касаясь кончиками пальцев холодной стены, Кейт добралась до туалета. Раньше часть подвала занимал тренажерный зал, потому рядом с раздевалкой разместили душ и туалет, отделенные перегородкой. Когда-то люди еще заботились о физической форме…
Все изменилось. Человечество перестало тянуться ввысь и развиваться, довольствуясь удовлетворением первичных потребностей. Деградируя до уровня животных. Нынче и шаг лишний сделать трудно, ведь реальность такая мрачная и серая, а виртуальность — такая манящая, яркая, полная красок, позволяющая реализоваться любой мечте… Люди позабыли, что когда-то таким был и реальный мир. Пока правительство не стало запрещать любые проявления индивидуальности. В этом они видели угрозу своему режиму. Приветствовалось лишь безоговорочное подчинение. Но и в виртуальной реальности разнообразие являлось мнимым. Сценарий один: если напишешь пост, критикующий власть, по твою душу явятся ищейки. Будет чудо, если выживешь и сумеешь найти повстанцев. Как правило, городские жители настолько не приспособлены к жизни, что и достойного сопротивления оказать не могут.
Кейт остановилась возле раковины и умыла лицо. Холодную воду все еще подавали сюда, так как коммунальные услуги с самого начала захвата власти синдикатом (ставшим впоследствии всемирным правительством) оказались бесплатными и безлимитными, и за их расходами никто не следил. Кому это нужно, когда единственный важный вопрос статистики — численность населения на планете Земля и равномерность его расселения. Кейт слышала жуткие истории про геноцид целых рас. Сама она ни разу не видела темнокожих и узкоглазых людей, хотя когда-то на этой земле первые проживали в немалом количестве. Единственная оставшаяся раса — белые — двести лет назад не являлась многочисленной. Так что теперь, когда правительство определяло численность городов, коммунальные услуги не представляли собой серьезную статью расходов. Электрические сети временами обрезали, а вот вода и газ подавались в постройки, сохранившиеся еще с тех времен, когда существовали государства…
Кейт проживала в одном из таких домов. Временно, чтобы не заподозрили ищейки. Пришлось избавиться от вещей, которые могли выдать хозяйку, либо спрятать их в глубины шкафов. Безопасность и отсутствие улик являлись важнейшей заботой повстанцев, проживавших в старом городе.
Такие квартиры, как правило, представляли собой жалкое зрелище, и квартира Дикарки исключением не стала. Девушка надеялась со временем провести в ней капитальный ремонт. Когда правительства не станет.
После прошлой миссии Кейт как следует отдохнула и теперь смотрелась в зеркало, пытаясь отыскать мешки под глазами. Или какие-то другие изъяны, вроде спутавшихся волос, прыщей, царапин… Но Кейт вновь выглядела идеально. Приторно идеально. Смотря иллюстрации к старым книгам, она стремилась походить на людей прошлого, но в некоторых вещах оставалась дитем новой эпохи. Кейт не портила внешность пирсингом, тоннелями, татуировками и другими извращениями, не красила и не стригла волосы беспорядочно и хаотично. Хотя теперь закрадывались в ее мысли червячки сомнения. Она смотрела на свой ровненький носик и представляла кучу колечек, воткнутых в крылья. Или болтик под волнистой нижней губой. Идеальный образ привлекал излишнее внимание к ее персоне. Вот и сейчас она объявится перед Иваном и его советниками, и будут они слушать не речи Дикарки, а смотреть на ее фигуру, остановив взгляд на большой груди. Кейт порой хотела отправиться к пластическим хирургам, дабы уменьшили бидоны. Но потом свыкалась с мыслью, что раз уж наградили ее такими «талантами» генные инженеры, то так тому и быть. А может, взгляд остановится на черно-золотых волосах, каскадом ниспадавших с плеч. Два века назад девушку такой внешности позвали бы в модельное агентство. Сейчас же красота ничем не могла помочь…