— Хотела бы и я родиться среди повстанцев. И жить там, где каждый выбирал свой путь. И учиться у предыдущих поколений, — мечтательно произнесла Шейд. — Смотреть старые фильмы и читать книги на электронных носителях — совсем не то. И музыку только слушать… Ведь ее можно написать. Музыкальных инструментов же немало было, верно?
— Верно. Было много. Я даже на акустической гитаре играл. А сколько этнических инструментов было… Звуки извлекались, порой, самым непостижимым способом. И звуки природы здорово вписывались в атмосферу мелодии. Классическая музыка успокаивала нервы, уменьшала сердцебиение, наводила порядок в мыслях.
— Мне и современная музыка нравится. Особенно, звуки космоса слушать…
— У них подход один и тот же. Классическая музыка тоже ничего нового не изобрела. Человек копировал каждый шаг природы, только интерпретировал его по-своему. Вот и получалось разнообразие. И пародии. Но не всегда пародии так уж плохи. Шум прибоя, мерный плеск волн и грохот бури — все это можно передать различными жанрами музыки при помощи разных инструментов.
Кейт вслушивалась в разговор товарищей, и радовалась тому, что наконец-то Шейд и Рейв нашли общий язык. Они должны быть сплоченными — только так можно выстоять перед ужасами, с которыми придется столкнуться совсем скоро.
— Мы пришли, — сообщила Кейт. — Думаю, эта лестница является черным входом в хранилище.
— Верно думаешь, — сообщил Рейв. — Это он и есть. Что ж, добро пожаловать в страшный мир генных инженеров!
История девятая. Оффлайн жизни
Бесконечные ответвления канализации оказались позади. Рейв с силой толкнул крышку люка и первым забрался наверх. Кейт помог подняться, а с Шейд возиться не стал. В итоге, синеволосой помогла «дикарка», посмотревшая на приятеля с долей пренебрежения. Рейв же внимания не обращал — возвращал на место люк.
Впрочем, декорации остались теми же. Разве что пахло стерильностью. С трех сторон отряд окружали округлые стены, и единственный путь вел куда-то вдаль. Длинные ряды черных панелей тянулись вдоль всего коридора. Кинь дымовую шашку вперед — она так и будет лететь, не найдя преград, освещая бесконечные километры пути…
Хранилище состояло из нескольких уровней. Кому как не Кейт об этом знать: она бывала не в одном таком месте. Один раз ей устроил экскурсию Иван, показав, по его словам, «пыточную». «Придурок, лучше бы сводил девушку в приличное место», — передернула плечами Кейт, нахлынувшие воспоминания не придавали ей уверенности. Еще один раз она посетила хранилище вместе с тремя повстанцами. Их задание не отличалось от нынешнего — подорвать опоры, уничтожить место изготовления пищи. Но не срослось: ищейки шли по следам, и бомбы повстанцы не заложили; бежали со всех ног, да не все уцелели. С тех пор Кейт набралась опыта. И в этот раз была готова дойти до конца.
Хранилища всегда строились типовые. Как под копирку, как и все в этом мире, где не обладающие фантазией власть имущие любые проекты печатали на копировальном аппарате. Кейт хорошо изучила все ходы еще во время первой вылазки. И сейчас могла с легкостью вспомнить, какими путями можно было пройти к главному залу, где располагались несущие колонны. Подорви их — обрушится крыша, а следом она блином опустится на следующий уровень и далее… Сложится хранилище словно карточный домик, превратившись в кучу плит со сплющенной между ними начинкой. «И уже ничего не восстановят», — злорадно подумала Кейт.
Только путь до верха предстоял тяжелый. Нет, подниматься-то просто. А вот видеть творящиеся в этих стенах ужасы… Кейт перевела взгляд на синеволосую девушку. Ее наивный мир уже дал первую трещину. Теперь он канет в Лету…
— Я прекрасно знаю это хранилище. Оно — особенное, — произнес Рейв, потирая руки. — Я знаю тут все, вплоть до мелочей. И у меня есть кое-какие претензии к работникам этой фабрики…
Мужчина шел чуть впереди, выбирая направление. Поначалу уверенно держался ближе к левой стороне, затем свернул в первый поворот.
— Это же долгий путь, — подала голос Кейт.
— Я знаю. Но мне нужно посмотреть, многое ли изменилось в мое отсутствие, — отозвался Рейв, поправляя ворот куртки.
Новый коридор закончился очередным поворотом, пришлось сворачивать вправо. А там и замерцал свет. Потянулись в обе стороны ряды с будто бы вросшими в пол капсулами. Внутри них плавал непонятный бульон желтого, оранжевого, красного оттенков. Посередине коридора горели лишь тусклые люминесцентные лампы, и в их неярком свете капсулы отбрасывали жуткие тени.