— Слушай, а у меня идея, — Кейт поднялась со своего места.
Художником она была неважным. Но иногда делала татуировки и занималась боди-артом: кушать хотелось, а еду так просто не давали. Но еще раньше, в глубоком детстве, девушка раскрашивала не людей.
Оставив люк открытым, Кейт быстренько спустилась обратно в подъезд. В квартире справа от лестницы девушка хранила баллончики с краской. Если повстанцы там не побывали, то они еще лежали на месте. «Придурков всегда хватало», — мысленно пробурчала Кейт.
Шейд спустилась следом. Двигаясь хвостиком, она старалась следовать за своей подругой.
Дверь в квартиру отвалилась давным-давно. Сгнили петли, проржавел замок. Теперь валялась вдоль стены с оборванными обоями. А путь лежал дальше, на кухню. Мерное гудение доносилось до ушей, и Шейд легонько коснулась плеча подруги.
— Пустяки. Это холодильник работает, — махнула рукой Кейт.
Она уже привыкла к тому, что полной тишины в этом мире добиться сложно…
Стоило только зайти в кухню, как Кейт кинулась к шкафам. Перебрав полиэтиленовые пакеты, девушка отыскала баллончики с фиолетовыми, желтыми, синими, розовыми, серебряными, черными, белыми красками… На боковом крючке шкафчика висела пластиковая сумка, в которую и принялась складывать баллончики «дикарка«… пока не услышала громкий чих.
— Прости, — Шейд терла под носом. — Очень уж много пыли.
Кейт лишь фыркнула и завершила сборы. Она хотела предложить снова выбраться на крышу, как заметила, что синеволосая девчушка очень уж увлеклась изучением старых банок и склянок.
— Интересно… Раньше пища была такой? — восхищенно произнесла Шейд. — Не являлась наполнителем всяких тюбиков и не представляла собой леденцы и рассасываемые таблетки…
— Да, раньше было много всего интересного, — кивнула Кейт.
— И откуда ты столько много всего знаешь?
— Оттуда, откуда и ты.
— Я не знаю, откуда получаю информацию. Может, родилась с нею… Трудно сказать. Мне кажется, что я всю жизнь знала эти вещи. А потом вдруг забыла.
Кейт прикусила язычок. Ей, на самом деле, не хотелось хамить, просто с привычками трудно бороться.
— А я почерпнула многое из книг, — вздохнула «дикарка».
— Из книг? — удивленно приподняла брови Шейд.
— Это такие вещи из древесины… Похожие на читалки, но не совсем. Люди делали бумагу из деревьев, белого цвета, на которую наносили буквы. Каждый лист изготавливался отдельно, и листать пальцем было нельзя. Нужно было аккуратно браться за уголок страницы и потом переворачивать ее.
Кейт вспомнила, что где-то в шкафу валялась инструкция шестидесятилетней давности… Как раз в то время, поговаривали, и завершили производство бумаги.
— А это еще что? — Шейд вертела в руках открытую банку и пересыпала маленькие зерна. — Похожи на гранулы, но таких в месте, где меня держали, я не видела.
— Это зерна кофе, — вздохнула Кейт. Меньше всего ей нравилось объяснять. В такие моменты девушка чувствовала себя зазнайкой или умняшей, коими Кейт себя не считала. Впрочем, низкая самооценка редко доставляла ей проблем в жизни.
— Кофе? Никогда бы не подумала. Я думала, кофе — это растворимый порошок, который заливают кипятком.
— Эта бурда только зовется «кофе». С настоящим кофе имеет мало общего.
Кейт рылась в шкафу и все-таки нашла старую и потрепанную инструкцию. Краски поблекли и выцвели, и пахла маленькая книжка отнюдь не свежо.
— Вот тебе книжка о кофейных машинах и турках. Можешь почитать на досуге, — «дикарка» передала инструкцию подруге.
Шейд взяла в руки предмет и поблагодарила. Аккуратно взявшись за уголок, она не смогла удержаться от восхищенного вздоха. И перелистывала аккуратно, очень бережно. Кейт впервые видела человека заинтересованного познавать мир, человека с горящими от любопытства глазами, человека не безразличного к предметам старины. Раньше «дикарка» считала себя единственной в своем роде. Теперь же она знала, что такие люди всегда были…
И Кейт даже верилось в то, что когда-то человечество и впрямь жило так же, как это описывалось в книгах.
— Это просто поразительно. Держать в руках всю запись целиком. Трогать каждую страницу. Проводить по ней рукой… Каждый лист оригинален, он от легкого прикосновения пальцев не сменится на другой. Он долговечнее, — восхищенно произнесла Шейд.
— На самом деле, со временем, древесина превращается в труху. Потому и книги обратились в прах, ибо должного ухода за ними люди не осуществляли. Все оцифровали, да кинули в свои библиотеки. Первый раз, когда я услышала про книги, то злилась на них, — горько усмехнулась Кейт, стыдясь своей детской непосредственности. — Думала, что прекрасные зеленые растения погибли из-за них. Но потом, со временем, поняла, что они не причем. Человек вырубал деревья, чтобы расчистить территорию для городов. Вот и вся горькая правда. А книги канули в Лету. Людям стало куда интереснее скачивать целые архивы информации. Книги перестали увлекать. Они были скучными, хотели чему-то научить читателей, заставить их думать. И тогда люди обратились к электронному письму. Каждый стал вести блог, в котором описывал свою скучную жизнь. Я даже нашла в одном старом, покосившемся домике на окраине города частную библиотеку. И залпом прочла книги писателей двадцатого века. Один вот мне не понравился. Он писал про людей, сжигавших книги. Глупый был мужик. Книги оказались не так опасны, люди, всегда тяготевшие к развлечениям, просто отвернулись от них. И вместо книг мы получили бездушные электронные тексты. Некому стало читать книги. А, учитывая политику правительства, то и незачем. Ведь развитие не поощряется.