Время тянулось словно такса, которую не могли поделить ребятишки, тянувшие собачку и за передние лапки, и за задние. Или словно пластилин, защеплённый с обоих концов. Или густая карамель, стекавшая с кончиков пальцев. Воображению синеволосой можно было позавидовать. Но она предпочитала о фантазиях умалчивать. Инженер не одобрял выдумки, считая их вздором, ошибкой мыслительных процессов.
— А что в ящиках? — спросила Шейд, пытаясь хоть как-то завязать беседу.
— Зонтики, — отозвался один из ищеек. Разговорить не удалось даже его.
Шейд приуныла. Ящики таскались туда-сюда, и от этого мельтешения начало рябить в глазах. Синеволосая опустила взгляд, разглядывая переливающиеся серебром браслеты. Шейд пыталась отыскать на них какой-нибудь знак: символ, иконку, надпись… Что-то должны были оставить на почетном знаке. Они всегда выделялись. Синеволосая вспомнила медали за отвагу, которыми награждались герои в фильмах. То были государственные награды, а сами государства стали анахронизмом. Но и в организациях существовала система наград, порой, не менее разветвленная. Шейд наталкивалась на информацию только в сети, вживую же почетные знаки не видела.
Хотя… Инженер же сказал, что всего лишь везет ее на игру. «Может, почетным знаком меня наградили не за заслуги, а из-за участия в игре? Может, носить их обязательно для вип-персон… Может, они являются частью делового стиля нынешнего времени», — вновь включила воображение Шейд.
Но ничего не сумела найти. Даже царапины. Шейд даже расстроилась. Может быть, ее наручники ничем не выделялись среди целой массы таких же. Оставалось только утешать себя тем, что дизайн являлся уникальным. Шейд хотела верить в эту версию. И упрямо верила, не пытаясь подойти критически. Весь мир для нее был одной большой противоречивой забавой. Причудливой забавой, живущей по своим законам. Шейд пыталась их понять, но не могла. Воспитанная на фильмах прошлого, она относила себя к совсем другой культуре.
— Эй, — послышался шепот откуда-то из-под днища шаттла.
Шейд обернулась и улыбнулась. Наконец-то у нее появился собеседник! Инженер все предусмотрел, ни о чем не забыл…
— Это новая игра, да? — спросила Шейд веселым голоском.
— Это не игра. Ты — пленница, а я пришла тебя спасти.
Из тени выступила девушка, и сердце синеволосой чуть не выпрыгнуло из груди. Она не была похожа на Инженера и его знакомых, а с ищейками вообще не имела ничего общего. Девушка внешне напоминала людей прошлого: смуглая, с бровями и без лишних конечностей и других причуд. Разве что фиолетовых глаз раньше вроде бы не было… И никаких металлических и кибернетических имплантатов, в отличие от тех девушек, что порой заходили в комнату Шейд, интересуясь, что же нужно синеволосой.
Эта дама, безусловно, смогла бы играть первую скрипку в любом фильме. Броская и эффектная внешность цепляла. Красивый оттенок радужки, загорелая кожа (или это естественный оттенок такой?), ровные брови, очерченные губы… Фигура была под стать прекрасному лицу. Шейд даже стало завидно: она была не такой округлой и плавной, а скорее хрупкой и угловатой. И не имела такой же шикарной груди… Шейд хотелось спросить, каково это: быть такой красивой… Ей никогда не стать усладой для глаз.
— Но принцессу может спасти только прекрасный принц, — ляпнула синеволосая, не подумав. Она попросту растерялась, впервые встретив другую девушку. Девушку, умеющую поставить в тупик одной фразой.
— Я и есть прекрасный принц, — скептично скривила губы девушка. — Подойди ближе…
— Но ведь у тебя есть… грудь, — Шейд почувствовала, как кровь прилила к щекам. Вновь ляпнула фразу. Еще не хватало сказать, что грудь ей тоже понравилась. И она хотела бы быть обладательницей такого же бюста… — Ты — девчонка, а не парень, и быть принцем не можешь.
Девушка вышла из тени. И Шейд любовалась черно-золотыми прядями, слегка подпрыгивающими при каждом шаге. Пока девушка не схватила ее за запястье.
— Следуй за мной, если хочешь жить, — странная дама с силой потянула Шейд под шаттл.
— Эй, ты чего? — попыталась отбрыкиваться синеволосая. — Меня никто не планирует убивать.
— Ага. И потому твои руки сковывают наручники.
— Так это же элемент игры, почетный знак…
Шейд увидела скривившиеся в ухмылке губы девушки и поняла, что сморозила глупость. Но было в странной незнакомке и неимоверно притягательное. Она говорила таким уверенным тоном, что верить хотелось. Жизнь била ключом в интонациях, с которой произносились фразы, а сухости и нейтральности произношения Инженера нельзя было и под микроскопом отыскать.