— Врешь ты всё! Анекдот на эту тему вспомнил:
Приехал как-то мальчик в село и говорит деду с бабой:
— Знаете, я теперь пионером стал и должен говорить только правду. Так вот: — Я прошлым летом съел банку варенья, а потом насрал в банку!
Дед хватает кочергу и хвать бабку по башке! — Говорил же я тебе, коза старая, что это дерьмо, а ты — засахарилось, засахарилось!
— Да, Вадим, подожди со своими анекдотами, лядь! Ведь, если Борька прав, то выходит, что он знает о катастрофе с человеческими жертвами. Может можно как-то людей предупредить? — вдруг загорелся Олег.
— Ха! Поверил уже? — тыкаю я пальцем в живот своего эмоционального приятеля. — Вот, Вадик точно не поверил, и правильно сделал, потому что, кто ж в такое может поверить. Предупреждать бесполезно, во-первых, никто не поверит, во-вторых, подумают, что псих и упекут на Владимирскую [94].
— Но можно же, что-то придумать, например, накормить этого лётчика пургеном, его понос прохватит, и будет не до таранов. Или написать на него донос в КГБ, что у него Солженицын в тумбочке лежит, его повяжут, пока будут обыскивать и допрашивать, глядь, он и остынет. — Коновалов выдает на-гора творческие решения.
Беда в том, что я его фамилии не знаю, просто помню, что такое событие было. О нём в газетах не печатали. Только лет через 30 появилась реальная информация. Спасти мы вряд ли кого-то сможем, но как подтверждение моих способностей — пойдёт.
— А ещё что-нибудь помнишь? — при этих словах Олег, который по сложившейся в нашей тройке традиции, заведует розливом, плещет в мой стакан рубиновую ароматную жидкость.
Что бы еще такое вспомнить, что проверить будет просто? О! Вот ещё! Я с довольной рожей поворачиваюсь к телевизору.
— Сколько сейчас времени? 22.55. Вадик, телик работает? Включай. Пять минут до программы время. Это точно никак узнать из Новосибирска нельзя. Главное, моментальное подтверждение! Сейчас скажут и покажут старт «Союз-22» с Быковским на борту.
…
На синем фоне величественно поворачивается желтая тарелка антенны космической связи. Звучит музыка Свиридова, оптимистичная и жизнеутверждающая. Антенна заканчивает свой поворот, и Игорь Кириллов замогильным голосом сообщает, что сегодня в 12 часов 48 минут по Московскому времени произведен запуск космического корабля «Союз-22», пилотируемого экипажем в составе командира корабля Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР полковника Быковского Валерия Федоровича и бортинженера Аксенова Владимира Викторовича…
Друзья, молча, уставились на меня.
— Ну, нифуя себе! Как ты узнал? — Ошарашено бормочет Коновалов. — Лядь, я тоже так хочу. Представляешь, какие тут бабки можно поднять?
— А про нас ты можешь что-нибудь рассказать. Вот, например, вылечу я из института после зимней сессии или нет? — Это уже Олег начал свою песнь пессимиста.
— Я тебя огорчу, не вылетишь. Успешно закончишь НЭТИ в 1981. Правда, по специальности будешь работать совсем не долго, но это уже мелочи. После НЭТИ мало, кто по специальности работать будет.
— А мне? А я? — суетиться Вадик.
— Головка от буя, — подначивает его Архипов. — Что ты так разволновался? Сейчас тебе наш Настрадамус тоже что-нибудь предскажет.
— Легко. — С пьяну я щедр на пророчества. — Будешь ты Вадим Васильевич самым из нас успешным, самым богатым и самым гребливым.
— Как-то я в этом и не сомневался, — щелкнув у меня перед носом пальцами, Вадим довольный откидывается на спинку дивана. — Ну, а как там, в мире? Когда в США революция случится?
— Не будет там никакой революции, даже не надейся. А вот Союзу осталось существовать всего пятнадцать лет.
— Офуел что ли? — в один голос заявили мне оба моих друга.
— Как может перестать существовать СССР? У нас же самая сильная армия и самая мощная военная промышленность. Передовая наука и вообще, партия Ленина наш рулевой.
— Вот этот рулевой бросит руль, скажет — Гребись оно всё конём! — И начнёт дербанить страну и хозяйство на кусочки. Я вкратце излагаю будущую историю страны.
— Вот суки! А что народ? Неужели пойдём спокойно как бараны на бойню?
— А ты посмотри вокруг. Деньги заработать сложно. Если заработаешь, купить на них что-то приличное можно только у барыг? Через три года у нас в городе введут талоны. Будем по 400 грамм масла в месяц покупать… Жильё получить сложно, номер в гостинице снять не возможно. Билеты куда-то купить — целое приключение. Музыку, какую хочешь слушать нельзя, книжки, какие хочешь, читать тоже нельзя… Тебе это нравится?
— Конечно, не нравится! — восклицает Вадим, — но ведь это же довольно простые задачи, Гитлеру навалять, всяко, было труднее… Можно, же было там подправить, здесь подкрутить, кого надо расстрелять, кого надо посадить. По чуть-чуть, полегоньку, дело бы пошло.
— Ты, Вадик, правильно говоришь, но торопишься, — включается в дискуссию Олег. — Сам подумай, кто будет подправлять и подкручивать? Им это зачем? Они как раз будут выгоду получать от того, что то, что сейчас считается народным, станет их личным. Можно будет деткам в наследство оставить.
— Тогда, получается, фуйня — война, главное — манёвры? Надо будет постараться свой кусочек урвать?
— Я сам уже год голову ломаю, как тут поступить. Помнишь, Вадик, я в прошлом году с Ваганом встречался? Я по его ответам понял, что на уровне директоров ВПК ничего не решается. Им спускается команда, они её исполняют, всё! С военными та же фигня, тоже люди подневольные, да еще и заинтересованные в поощрении сверху. Им скомандуют, они — под козырёк и ать-два.
— Борька, получается, что сделать что-то может только человек имеющий контакты на самом верхнем уровне?
— Похоже, что так. Самый близкий территориально для нас персонаж это Егор Лигачев [95]. Да и этот кадр сейчас от верхушки очень далёк. — А почему томский? Чем тебе наш Горячев или Филатов [96] не нравятся?
— Чему там нравиться? Унылые тупые чинуши, которые умеют только щёки надувать. Лигачев, по крайней мере, пытается мыслить самостоятельно и понимает, что всё надо менять.
— Допустим, но как ты на него выйдешь?
— Знал бы, уже бы вышел. В планах у меня двигаться по комсомольской линии, для этого в комсорги выбрался, пару лет в этом качестве покручусь, а там буду в райком двигать… Это дело не быстрое. Давайте, парни, по домам, а то я и так вам много лишнего рассказал.
— Да, вместе пойдём, прогуляемся перед сном, всё равно же мимо моего дома пойдёшь. — Предлагает Олег.
— Тогда и я с вами — Вадиму тоже не хочется оставаться в одиночестве. — Борька, ты лучше поконкретнее расскажи, что с нами будет.
Болтая о прогностике и её прикладном применении, мы прошли по окрестным дворам. Жаль, что с этой нечаянной пьянкой, я совсем забыл про то, что собирался договориться с Вадимом о совместном поиске работы. Ничего, время еще есть…
ГЛАВА 8. МЫ ТВЁРЖЕ СТАЛИ
и снова -
Четвертая общага сотрясается от пьяных голосов, разрывающих воздух второго этажа. По коридору стелется табачный дым, как после пожара. Сегодня наша сто тринадцатая празднуют день рождения Сашки Шестакова. Шурик любит петь. Любимая песня — «Варяг». На столе скромно теснятся несколько початых бутылок водки, под столом на полу виднеются пустые. Кроме водки стол украшен портвейном «Агдам», понятно, что этот изысканный напиток только для дам. Жуткая бормотуха, надо отметить, но сладкая и пьётся легко. Жаль, что последствия не предсказуемые. Кроме водки и «Агдама» — простая студенческая закусь. Вареная картошечка, копченая скумбрия и сало с соленьями, привезенные из родительского дома да пара буханок хлеба от которых просто отламываются живописные ноздреватые куски. Водка разливается в разномастные стаканы. Шестакову исполнилось целых двадцать пять лет, жуть какой старый. По этому случаю пару дней назад скидывались в группе по трояку. Что дарить никто не знал, поэтому просто вручили конверт с купюрами. Именинник остался доволен. И по этому поводу решил спеть «Варяга» в четвертый (или уже в пятый?) раз.
95
Егор Лигачев — Секретарь ЦК КПСС в 1983–1990 годах. Член Политбюро ЦК КПСС. В 1976 году — Первый секретарь Томского обкома КПСС. Сторонник постепенных реформ.
96
Фёдор Горячев — в 1976 году — первый секретарь Новосибирского обкома КПСС, Александр Филатов — 1-й секретарь Новосибирского ГК КПСС.