Без десяти восемь я на площади Маркса. Прямо передо мной не может закрыть двери 4 троллейбус. Не может из-за торчащих из них мужских спин. Я упираюсь в них плечом, и с криком «Подвинулись, граждане ещё на одного человека» протискиваюсь следом. До Станиславского всего три остановки, тем более, из-за переполненности едем, не останавливаясь, и через 10 минут я уже на Степной.
Ничто не предвещает каких-либо особых событий. Только приближающийся рокот мотора всё сильнее отодвигает обычный уличный звуковой фон. С севера показался «кукурузник» Ан-2, самый простой и поэтому самый распространённый самолёт в нашей стране. Хорошая машинка, хотя и старая уже.
Самолётик начинает снижаться. Вот делает один круг левее улицы Степной, еще один круг уже почти над самыми крышами. Сейчас будет еще один круг и всё. Надо бежать бегом, если я хочу лично увидеть этот кульбит.
На бегу продолжаю посматривать вверх. Самолёт исчезает из поля зрения, а до ушей доносится грохот взрыва. Над крышей ближайшей хрущёвки взлетает всполох пламени, который через секунду сменяется клубами черного дыма.
— В рот компот! Блядь нахуй! — с губ стоящего рядом со мной дворника слетает поток бессвязных эмоций. — Нихуя себе ебануло.
Я быстро достаю «Зенит» и делаю первый кадр, даже не выставляя никаких диафрагм-выдержек. Автоматом он у меня стоит на минимальной диафрагме, день сегодня солнечный, негатив получится резкий.
Сделав тройку кадров, быстрее бегу во двор. У дальнего от меня подъезда виднеется дымящаяся куча покорёженного металла. Из дыры в стене торчит лопасть пропеллера. Самолет пробил дыру около двух метров в фасаде в районе лестницы между третьим и четвертым этажами. Разлившееся топливо полыхает, угрожая сжечь все квартиры несчастного подъезда. Кроме дыры от удара мотором повреждений стены не видно. Подъезд практически цел, только выбиты стёкла в окнах, и обрушен козырёк над входом, Ан-2 — машина лёгкая.
Делаю ещё десяток кадров с разных ракурсов, увлёкшись, не замечаю, приезда пожарных и милиции.
— Пацан, а кто тебе разрешил фотографировать место катастрофы? — вдруг раздаётся у меня за спиной строгий голос. — Паспорт у тебя есть?
— Никак нет, товарищ лейтенант, — я опускаю камеру и оборачиваюсь к офицеру. — Паспорт я обычно с собой не ношу, чтобы не потерять, а фотографирую я просто, чтобы был фотографический материал у нашей доблестной милиции.
— Разберёмся, — уже более миролюбиво говорит лейтенант, — но в отделение всё равно придётся пройти. Допросим тебя как свидетеля.
Постепенно двор заполнялся народом. Зеваки и любопытные сбегались посмотреть, что случилось со всех окрестных переулков. Вездесущие бабки рассказывают версию с неверной женой и ревнивым мужем-лётчиком, который таким образом решил наказать блудливую бабу. Снимать что-либо становится уже невозможно, поэтому я обращаюсь к менту.
— Товарищ милиционер, пойдемте, наконец, в отделение, а то мне, ещё на лекции надо.
— От лекций сегодня, считай, у тебя освобождение, — ухмыляется в усы ментяра, — вот сейчас выставим оцепление, можно будет и тобой заняться. Плёнку лучше вынуть, тогда, может быть, фотоаппарат верну.
В опорном пункте мы оказались только через час. И вот тут начался форменный допрос:
— Имя, фамилия, год рождения?
…
— Место жительства?
…
— Живёшь на проспекте Дзержинского… А что делал с фотоаппаратом на Степной?
…
— Учишься в НЭТИ… Сегодня у тебя с утра лекция… Как ты оказался на месте происшествия?
…
— Ты знаком с лётчиком?
…
— С его женой?
…
— С кем ты знаком в этом дворе? Как здесь оказался?
…
Чёрт, чёрт, чёрт, у меня действительно нет правдоподобной легенды. Если рассказать про перемещения во времени, и меня, и Рогова в психушку упакуют.
— Товарищ лейтенант, — я начинаю канючить, — ничего я не знал, фотоаппарат я всегда ношу с собой потому, что фотографией увлекаюсь. На Степную попал совершенно случайно. Сегодня видели, какая погода чудесная? На лекцию идти не хотелось. Вот и пошел, куда ноги понесли, а они меня почему-то сюда к вам на участок принесли. Тут у вас трах-ба-бах, шум, гам, тарарам. Самолёты падают…
Участковый записывает мой адрес и телефон, место работы родителей, другие личные данные. Узнав, что отец — подпол в областной ГАИ, лейтенант как-то вдруг подобрел. — Ладно, Вадим, дуй на лекции. Если потребуется, мы тебя вызовем.
Это я как-то легко отделался. Даже удивительно, ведь могли и до утра мариновать. Пока бы всё потушили, эксперты всё бы облазили, только бы к вечеру летёха меня бы допросил. Потом написал бы запрос в Дзержинский райотдел, к утру бы только ответили. Как мне повезло, что батя в ГАИ служит.
А Борька и в самом деле не врёт!
ГЛАВА 10. ЧУДЕСНО РУХНУТЬ НА ОПУШКУ
Идея провести недельку в Сибири мне очень понравилась. С огородными делами мы с Тоней уже разделались, в Сибири никогда не были, а встреча со старым другом Мусаибом обещала много приятных моментов.
— Какой всё-таки Боря умный мальчик, откуда он мог узнать, что мы сто лет, никуда не ездили. — Сказала благоверная, когда услышала про наш с Григорием разговор. — И время самое подходящее, уже не жара, ещё не мороз.
30 сентября утром Григорий встречал нас в Толмачёво. Так странно называется местный аэропорт.
Уже при заходе на посадку было заметно, что время выбрали мы действительно самое удачное. Как раз в права вступила золотая осень. Как там говаривал Фёдор Иванович Тютчев: -
Я стоял на балконе и декламировал командным голосом стихотворение великого русского поэта Тютчева. Внизу яростная желтизна берез, багряные кудри рябин и клёнов. Всё это на фоне пронзительно голубого неба. Свежий, с серебристой искрой летящих паутинок, воздух немного пьянит, тем более что мы успели пропустить уже по стописят «Столичной» за встречу, за друзей, за авиацию…
После ночного перелёта, когда четыре часа внезапно превращаются в восемь, после ледяной водочки под сибирские пельмешки, глаза сами закрываются. Не помогает даже декламация прекрасной пейзажной лирики на весь двор. Поэтому нам срочно устраивают лежанку… и это правильно!
Хозяева в субботу решили устроить экскурсию в своё «поместье». Подумали, что ничего лучше, чем жарить мясо под листопадом придумать невозможно. Благо, погода выдалась хоть и прохладная, но солнечная. Всю неделю перед нашим приездом было сухо, поэтому мероприятие удалось.
Дачка, конечно, скромная. Шесть соток и домик из одной крошечной комнатки и веранды. По сравнению с ней наша «усадьба» — просто неприлично богатая вилла. Всё-таки два этажа и баня. Однако убогость строений никак не отразилась на красоте местной природы. На мангале из кирпичей был зажарен отличный шашлык и под водочку успешно употреблён.
После пикника Григорий потащил нас в какой-то ботанический сад рядом с дачкой. Оттуда по каким-то тайным тропам мы вышли к главной Новосибирской достопримечательности — знаменитому Академгородку.
— Григорий! Ты решил нас уморить в этих чащобах? Пора остановиться, а то ты вместо добрых гостей получишь два истощённых трупа. Наша очередь вас угощать. Есть в этом очаге научной культуры какой-нибудь ресторан? — я, тяжело дыша, выдал эту мольбу о привале.
— Николай! Об этом не может быть и речи! — Григорий пытался мне возражать. — Вы наши гости, поэтому милости прошу в «Дом Учёных», там есть ресторан и говорят, даже весьма неплохой.
— Лейтенант Рогов, что за препирательства со старшим по званию! — я принимаю на себя командование нашей компанией. — Приказываю. Оправиться, привести себя в порядок и с песней, строем, дистанция через одного линейного… Шагом… Арш!