В слабом свете звезд они заметили, как собравшиеся толпой устремились к трону, а затем образовали около него широкий круг, так что ближайшие из них оказались всего лишь в полусотне ярдов от герцога и Рэкса.
— Как долго все это продлится? — чуть нервно спросил Рэкс приглушенным голосом.
— До первых петухов, то есть, видимо, часов до четырех. Существует древнее поверье, что петушиный крик обладает способностью развеивать злые чары, поэтому подобные обряды всегда заканчиваются прежде, чем прокричит петух.
— Но что они будут делать все это время?
— Сначала они воздадут почести дьяволу. Затем начнут объедаться и упиваться вином. Суть их церемонии в том, чтобы исполнить весь христианский обряд с точностью до наоборот. Религиозные люди постятся перед исполнением обрядов, а эти занимаются обжорством. Но посмотрите! Их главари собрались перед алтарем.
Рэкс взглянул, куда указывал герцог, и увидел, что несколько черных фигур установили одиннадцать длинных свечей вокруг трона, а двенадцатую — прямо напротив него. Они зажгли свечи, и сильное голубое пламя, ровно горевшее в безветренную ночь, осветило круг радиусом футов в пятьдесят, в который попали и столы с приготовленными яствами.
— Это специальные черные свечи, сделанные из дегтя и серы, — пробормотал герцог. — Скоро мы почувствуем их запах. Но взгляните на их жрецов: разве я не говорил вам, насколько мала разница между современным сатанизмом и культом вуду. Подобный обряд мы с вами могли бы с таким же успехом увидеть где-нибудь в африканских джунглях!
Пока основная масса участников суетилась возле столов, их вожаки облачились в фантастические костюмы. Один из них надел на голову огромную кошачью маску и завернулся в меховую мантию, полы которой волочились по земле; другой увенчал себя чем-то, напоминавшим отвратительную жабью голову; лицо третьего, на мгновение ярко освещенное пламенем свечи, было украшено маской с волчьими челюстями, а Моката, выделявшийся своей безобразной тучностью, прицепил сзади к плечам перепончатые крылья и стал похож на гигантскую летучую мышь.
Рэкс поежился.
— Опять этот дьявольский холод… — извиняющимся тоном произнес он и взволнованно добавил, перебив сам себя: — Смотрите, смотрите скорее на существо на камнях. Оно меняет форму!
Действительно, в бледно-фиолетовом сиянии свечей было хорошо видно, что лицо восседавшей на троне фигуры приобрело сероватый оттенок, а сама голова начала непонятным образом изменяться.
— Это козел Мендеса, Рэкс, — прошептал герцог. — Боже мой, какой ужас! — Едва он успел закончить фразу, как трансформация закончилась. Руки, протянутые вперед в жесте, напоминающем молитвенный, но повернутые ладонями вниз, превратились в два огромных раздвоенных копыта. А голова, совсем недавно имевшая человеческие очертания, превратилась в чудовищную, размером втрое больше обычного, козлиную голову с бородкой и длинными заостренными ушами. Из узких, слегка раскосых глаз козла струился красноватый зловещий свет, а на костлявом черепе появились четыре огромных загнутых рога: два из них торчали в стороны, а два — смотрели вверх.
Перед чудовищем стояли, размахивая зажженными кадильницами, жрецы, гротескные и ужасные в своих нарядах, и вскоре отвратительный запах ударил в ноздри герцогу и Рэксу.
— Что за гадость они жгут? — прошептал американец, откашлявшись в рукав.
— Листья яблони и боярышника, руту, белену, высушенную беладонну, мирт и другие растения, — ответил де Ришло. — Некоторые из них всего лишь неприятно пахнут, но другие действуют на мозг и вызывают чувство ненасытной похоти и полового возбуждения. Ах, если бы нам удалось увидеть Саймона! — с отчаянием добавил он.
— Вон, вон он! — воскликнул Рэкс. — Слева от монстра с жабьей головой.
В этот момент козел поднялся на задние ноги и повернулся к собравшимся своим задом. Один из жрецов нагнулся и поцеловал его в знак поклонения, непристойным образом пародируя обычай целовать кольцо епископа. Другие проделали то же самое.
Саймон подошел к трону одним из последних, и Рэкс схватил де Ришло за руку.
— Сейчас или никогда, — прохрипел он. — Нам надо что-то предпринять. Мы не можем этого допустить.
— Тише, — прошептал в ответ де Ришло. — Это еще не крещение. Оно начнется только после пиршества, перед самой оргией. Надо ждать — должна же нам когда-нибудь представиться благоприятная возможность! — Оба они знали, что время, когда придется действовать, неумолимо приближается. Нельзя сказать, чтобы кому-то из них не хватало мужества, однако и герцог, и Рэкс отдавали себе отчет в том, насколько ничтожны шансы на успех, если они решатся броситься вниз по склону и атаковать эту толпу фанатиков, которых было никак не меньше сотни.