— Пора! — прошептал герцог.
Но не успели они подняться с колен, как возле Саймона возникла высокая фигура человека с покалеченным ухом, а в следующую секунду к нему присоединились еще трое мужчин и две женщины. Де Ришло заскрежетал зубами, сдерживая готовое сорваться проклятье и схватил Рэкса за плечо.
— Ничего не выйдет, — в сердцах пробормотал он. — Придется еще немного подождать. — И они оба вновь прильнули к земле.
Пировавшие были, очевидно, уже вдрызг пьяны, но вдруг, словно по команде, всей толпой устремились к трону.
Рэкс и де Ришло, до этого момента внимательно следившие за Саймоном, только теперь заметили установленный перед троном отдельный стол, за которым ели Моката и еще с полдюжины жрецов, казавшихся, по сравнению с остальными, на удивление трезвыми.
— Так значит дьявола тоже кормят, — пробормотал Рэкс.
— Да, — подтвердил герцог, — или, по крайней мере, его главных служителей. Бьюсь об заклад, что их кушаньем является человеческое мясо. Они, должно быть, где-то раздобыли мертворожденного ребенка, а, возможно, даже украли и убили какое-нибудь несчастное дитя.
Пока он говорил, откуда-то был принесен и поставлен перед троном огромный железный котел. Моката и евшие вместе с ним бросили каждый по куску пищи в котел, причем один из них швырнул туда круглый предмет, упавший внутрь с глухим стуком.
Рэкс содрогнулся. Герцог был прав — этим предметом мог быть только человеческий череп.
— Они вскипятят содержимое, — продолжал герцог, — и потом каждый из участников получит его маленькую порцию, а также горстку пепла от костра, который сейчас разводят под котлом. Всем этим они будут пользоваться для своих мерзких целей в течение всего года, до следующего великого шабаша.
— Черт побери! — недоверчиво пробормотал Рэкс. — Я не могу поверить, что эти человеческие останки способны приносить какой-либо вред. Это нереально.
— Вы же верите однако, что гостия, евхаристический хлеб, обладает чудодейственной силой, — прошептал в ответ де Ришло. — То, что находится в их котле — полная противоположность Тела Христова; бесчисленные чудеса были совершены с его помощью, а пользуясь этим проклятым варевом, можно творить страшные дела, уверяю вас.
Рэкс никогда не испытывал сильных религиозных чувств, но он был шокирован и до глубины души потрясен надругательством над вещами, которые он с детства почитал святыми.
— Боже милосердный, — пробормотал герцог, — они собираются совершить самое жуткое святотатство. Не смотрите, Рэкс, не смотрите… — Он со стоном закрыл лицо руками и начал шептать слова молитвы, но Рэкс, как зачарованный, был не в силах отвести взгляд.
Большой серебряный потир, наполненный жидкостью из котла, был подан мужчине в кошачьей маске, и один из его помощников извлек откуда-то несколько белых круглых предметов, в которых Рэкс сразу же узнал гостии: их, очевидно, украли из какой-то церкви.
Оцепенев от ужаса, он наблюдал, как слуги дьявола разломили гостии на части, опустили в потир, помешали внутри него сломанной частью креста и передали потир козлу, который зажал его между копытами, а затем вылил содержимое на землю.
Безумные вопли огласили окрестности, нарушив, наконец-то, зловещую тишину. Толпа сатанистов в безумном порыве рванулась вперед, чтобы втоптать частички гостий в размокшую землю.
— Ну и ну! — задыхаясь, проговорил Рэкс, вытирая со лба выступившие капельки пота. — Я больше не в состоянии выносить это. Они все сумасшедшие, все до единого спятили.
— Да — в данный момент, — решился, наконец-то, поднять голову герцог. — Некоторые из них, вероятно, действительно эпилептики, да и остальные, с медицинской точки зрения, — ненормальные. Этот отвратительный спектакль дает им возможность проявить сдерживаемые эмоции и не страдать от обычно подавляемых комплексов, порожденных размышлениями над мнимой несправедливостью, жаждой власти, непримиримой ненавистью к соперникам в любви, жгучей завистью к чужому успеху. Только так можно объяснить нечеловеческую извращенность происходящего.
— Слава богу, мы не видели здесь Танит. Она не выдержала бы этого зрелища. Она сошла бы с ума, я уверен, или попыталась бы убежать. А они, вполне вероятно, убили бы ее. Но что нам делать с Саймоном?
— Одному Богу известно, — горестно вздохнул де Ришло. — Будь у нас хоть малейшая надежда на успех, можно было бы атаковать этот сброд и попробовать утащить Саймона. Но нас разорвут на куски, как только заметят.
Толпа сатанистов чуть расступилась, и вокруг котла, под которым теперь ярко пылал огонь, встали, повернувшись к нему спиной, двенадцать обнаженных женщин. Они взялись за руки и закружились в каком-то диком танце, двигаясь по кругу против часовой стрелки.