Наконец, когда все уже приступили к овсянке с ломтиками каких-то экзотических фруктов, в столовую соизволил сойти мой брат. Валентин был не один, на его руке висела та самая девица, про которую вчера мне шепнула Винни. Вид у нее был довольно необычный, однако в рамках данной столовой он был весьма кстати, своей полосатостью идеально гармонируя с раскидистыми пальмами и шкурой саблезубого тигра. Я вспомнила книги по древнему искусству ритуального татуажа. Если я не ошибалась, то передо мной стояла жрица майя, при этом довольно высокого ранга. Я не удержалась от уважительного кивка - некоторые привычки въедаются в кровь и плоть хуже карбонового мыла. Сестра и мать помедлили, но всё же последовали моему примеру.
- Медея? Какое счастье видеть тебя в семейном кругу, - Валентин был сладок как клубничный эклер, увы, позавчерашний.
- Взаимно, Валентин. И боюсь, мы еще не знакомы с твоей спутницей.
Мой брат улыбнулся и, наклонившись к девушке, проговорил что-то на языке майя. Я расслышала свое имя. Ее представлять он, по-видимому, не собирался. К счастью, у жрицы нашлось побольше такта.
- Тея, - тихо шепнула она и застенчиво улыбнулась. Я человек очень мягкий и добрый, но если этот негодяй ее просто использует.... Я стала ожесточенно ковырять хлопья вилкой, явственно представляя на их месте своего брата. Валентин понимающе хмыкнул и все же уселся на свое место. Прямо напротив меня.
- Как хорошо, когда все дома, - продолжил Валентин беседу.
- Вольфред и Лайон приедут только вечером, - напомнила мать, расправляя измятую салфетку. Интересно, это она перенервничала из-за меня или из-за брата?
- Будем надеяться, дедушка закончит к тому времени свои мемуары на тему "За что я ненавижу свою семью и ни черта им не отдам, пусть подавятся".
- Валентин! - не слишком усердно упрекнула брата Винни. Если бы я была собакой, то уже прижала бы уши. Начинается.
- А что? Я его прекрасно понимаю, хотя все еще надеюсь на коллекцию вин. Если бы не Лайон...
- Если бы не дядя, то это был бы ты! - возмутилась Винни. - Я смотрела твои счета за прошлое путешествие - это же чистой воды сибаритство! Куда ты тратишь столько парфюма, мне страшно представить. Маман, вы бы сами взглянули!
Я поняла, что даже мой великолепный аппетит мне не поможет. Налив себе сока, я постаралась игнорировать извечный конфликт между Винни и Валентином. Сама я не летала на таких высотах и в спор никогда по своей инициативе не ввязывалась. Хотя кому это мешало.
Повернувшись к Тее, я подняла со дна памяти остатки своих знаний и на корявом диалекте поинтересовалась, откуда она родом и правильно ли я угадала род ее занятий. Девушка радостно закивала и сообщила мне ворох самых разных сведений, начиная от имен вереницы своих братьев и заканчивая тем, как она счастлива, что белолицый господин Валентин взял ее в свои рабыни. В душе я слегка оторопела, но решила попозже обсудить этот вопрос с братом. Нельзя исключать, что во всем виноваты мои несовершенные знания или ее своеобразное произношение.
Однако мне и так было, о ком заботиться. Нимало не смущаясь, после завтрака под уничижительным взглядом матери я взяла тарелку с печеньем и стакан сока, чтобы подняться с ними наверх. Сытое лицо Людвига того стоило.
Обязанностей в доме я не имела, так что накормив мальчика и взяв с него обещание сидеть тихо в моей комнате, ушла одеваться на прогулку. К учителю идти было еще рано - не хотелось по неосторожности потревожить сон старика, так что я избрала другой маршрут.
В местном отделении стражи я была впервые, но сразу нашла доску с вывешенными объявлениями о лицах, разыскиваемых законом. В секторе пропавших детей я не нашла своего постояльца, хотя детей там было немало. Я мысленно им посочувствовала, но проблемы это не решало. Решив глянуть на всякий случай остальные сектора, я почувствовала недоумение, а затем совершенно определенное раздражение. Со стены на меня взирали огромные глаза зеленого оттенка, и ниже шла подпись: "Людвиг Тимиррел. Разыскивается за кражу. Умеет входить в доверие, пользуясь своей внешностью и вымышленной биографией".
Ненадолго я застряла у доски, но вскоре заметила направляющегося ко мне офицера стражи, опомнилась и сделала вид, что осуждающе качаю головой.
- Подумать только, а ведь я его вчера видела! - воскликнула я, указывая на портрет Людвига. - На вокзале Дортмута. Я еще подумала, что такой маленький мальчик делает один на перроне.