Из прежних кумиров благосклонным вниманием общества продолжает пользоваться лишь Норман Сторм Портер. Уж больно лихо ходит по пылающим морям! Даже закон об обязательном занятии половины трюмов военными грузами не привел его в уныние.
— Лекарства тоже дают неплохую прибыль, — объясняет капитан всем желающим, — а вторая половина вся моя. И уж теперь ни один злой язык не скажет, что я не выполняю долга перед Конфедерацией.
Один находится немедленно. Но произносит обвинение тихо. Для двоих.
— Вы неплохой гражданин, только и всего. Долг, закон… И ничего от себя. Ваши прибыли почти не упали. А что будет после закона о роскоши?
Мистер Портер смеется. Да, странная троица сейчас прогуливается вдоль берега реки — или уже гавани? Вода тут не пресная и не соленая — а хорошо перемешанная колесами и винтами пароходов. Девушка, которой прилично гулять одной, — в сопровождении «кольта». Моряк, раненный в сражении на суше. И другой — наверное, последний штатский призывного возраста в городе.
— Сверну дело, — признается Норман, — и придумаю что-нибудь другое. В начале войны можно было неплохо погреть руки на военных поставках, но с нынешней мобилизацией… Может быть, попробую поохотиться за призами. Согласитесь, с моими навыками глупо записываться в серые ряды простым солдатом. Как моряк я гораздо нужней…
Да, Юг делает все сам. Вот только людей не хватает. Моряков — тоже. С суши отзывают!
— Полагаю, адмирал Такер будет рад. Не желаете броненосец? На стапелях аж четыре свеженьких.
— Чудищ с шестью машинами и столькими же валами? Нет, увольте. К тому же крейсер банально доходнее.
— Вы слишком меркантильны, мистер Портер.
— Можно и так сказать. А можно сказать, домовит. И, кстати, не женат… Ой! Ревнуете?
— Никоим образом… Просто вот такой неуклюжий.
Мистер Алексеев улыбается. Действительно, не корноухую же девицу ревновать самому красивому джентльмену Старого Света. И на деда Евгений Иванович по-прежнему похож. А что капитану Портеру на туфлю тросточкой оперся… Не случайно, разумеется. Просто, кажется, он взял на себя функцию отсутствующего Дэниэла. Брат опять в море.
Так что русский капитан — это всего лишь дело. Да, брат. По оружию. Закончится война — уйдет, как и корабль, которым он уже не командует, как и дюжина отцовских пушек — туда, в холодные туманы Балтики, к сверкающим снегам Петербурга, о которых столько рассказывала Люси Холкомб. А вот о кандидатуре мистера Портера стоит поразмыслить. Война не вечна, и муж, которому наплевать на условности общества, может оказаться как нельзя кстати. Может, они вместе создадут пароходство: Норману морская часть, Берте береговая…
Мисс ла Уэрта мотает головой. Снимает шляпу — девушке нельзя, офицеру можно! Начинает обмахиваться, вместо веера. Сейчас не время думать о глупостях. Война продолжается, и Конфедерации нужен лейтенант, а не невеста. Потому стоит поделиться с Алексеевым заводскими новостями. Может, он опять придумает штуку, которая поднимет производительность процентов на пять?
И все-таки осторожные расспросы начались. Вот, например, Грейс — теперь ее в поезд, идущий на войну, не возьмешь. Сияет изнутри, поглаживает живот. Счастливая… Может быть, она знает, как разглядеть в себе любовь?
— Как понять? А просто. Скажи, согласна ли ты будешь провести остаток дней, штопая носки этого человека…
Ну, штопанье носков — преувеличение. Но все же… Берта примерила это на себя — и с ужасом поняла, что ей совершенно не хочется в ком-то растворяться. Хочется быть собой. Не погулять еще годик, а именно оставаться собой. Гордиться «цыплячьими потрохами» на рукавах, делать важную работу для своей страны… И почитать в жизни главным именно это, а не ожидание с моря человека, пусть и самого дорогого.
Значит… нет?
По крайней мере, нет пока. Война длинная, и уж во время войны лейтенант ла Уэрта куда полезнее для дела Конфедерации, чем еще одна замужняя дама. А то и вдова.
А выздоравливающий офицер между тем хромает по батарее Грегга.
— Ну, как поживает наша леди?
Леди весом в тридцать пять тонн молчит. Целей на горизонте нет. Вот и приходится за молчунью отвечать командиру расчета:
— Отлично, сэр. Недавно получили новый станок и теперь играемся с мортирной стрельбой легкими зарядами. Если янки снова высадятся, их никакие окопы не спасут… А вторая англичанка уехала в Уилмингтон…