Вот комендант Чарлстона, генерал Пьер Густав Тутан Борегар. Что-то лопочет о недружественной политике России, необходимости получить указания из Ричмонда — разумеется, срочно, разумеется, телеграмма ушла… Это при том, что своевольный креол на ножах с президентом и прекрасно умеет не замечать приказов из столицы. В нем что, французская кровь вскипела? Не может простить русским двенадцатый год?
— И вы ответите за каждую каплю крови наших союзников, Пьер-Густав!
Генерал отчего-то не любит первое имя, даже бумаги все подписывает: «Г. Т. Борегар». Но что за беда человеку услышать неприятное обращение, когда там, в море, умирают люди.
Гром захлопнутой двери. Рикошет! Лошади еще не в мыле? Похоже, будут.
Вот командующий маленькой эскадрой береговой обороны Чарлстона, Суровый Джек Такер. Но даже известие, что появилась возможность насолить армии, не меняет настроения упрямого моряка.
— Я приказал поднять пары… Но корабли сдвинутся с места только по моему приказу.
— Так отдайте этот приказ!
— И что? Помнится, наш дипломат счел, что позиции Севера в России неприступны. Нет, мадам, при всем уважении я не могу рисковать, пропустив в гавань сильную чужую эскадру. Даже если Борегар получит приказ из Ричмонда! Город окажется в их милости… Кто знает, не военная ли это хитрость? Быть может, бой — просто инсценировка?
Рикошет!
Капитан Джон Ратледж. Как всегда, элегантен — несмотря на перепачканный рыжим рукав.
— У меня подняты пары. Я жду только приказа.
— Вот вам приказ: доставьте меня на батарею острова Салливен!
— Но…
— Никаких но. Вспомните, на чьи деньги построен ваш корабль. Это «дамский броненосец» или нет?
Не только ее бриллианты превратились в покрытый ржавыми пятнами броненосец. Но она пожертвовала достаточно, чтобы не просить, а требовать рейса!
И вот — спертый воздух батарейной палубы. Гром ядер янки, что колотят по броне «Пальметто Стэйт», больно бьет по ушам. Приходится зажимать уши — и кричать:
— Почему вы не стреляете в ответ?!
— Для этого нужно открыть порты. Есть вероятность, что через порт влетит вражеский снаряд.
Одно ядро находилось внутри… самое прекрасное ядро Юга! Люси Холкомб было страшно, как никогда в жизни, и она поминутно напоминала себе о людях, которые — там, в море — не обладают такой роскошью, как броня. Кто сейчас падает на палубу, сраженный? Может быть, он знаком по Петербургу? Царь не мог послать в Чарлстон человека, которого некому будет представить южному обществу! Значит, хотя бы один человек там, в море, ей знаком. Бывал в Зимнем, целовал ей руку? Возможно. А теперь превратился в обрубок человека — ей пришлось повидать немало калек, посещая госпитали.
Бинокль. Она знает, следила за бомбардировкой форта Самтер, нужно повернуть колесико наверху, и станет четко видно — невозможное! Сколько приходилось слышать, что время деревянных кораблей минуло! Только русским, видимо, никто не удосужился сообщить прописную истину, и они шли вперед, навстречу броне и зевам морских колумбиад.
Все снаряды доставались самому большому, идущему впереди.
Удар — и корабль вздрагивает всем корпусом. Видно, как разлетаются обломки. Удар — рушатся за борт былинки мачт. Удар — вздыбливается палуба, дым растекается по кораблю. Удар… Удар! Удар! Русский корабль, разрушенный, горящий, продолжает идти вперед. Инсценировка? Джон Рэндольф Такер, вы — слепец! Это — подвиг…
— Вы можете передать на эскадру сигнал?
— Да, флажным семафором по международному коду…
— Неважно, как. Сделайте это. Скажите им, что Чарлстон приветствует русских героев!
Вскоре после прибытия в гавань русские явились благодарить. Словно в гости заглянул сам Петербург! Блеск эполет, раззолоченные эфесы шпаг, жемчужные россыпи комплиментов, выправка и достоинство. А главное — сумрачный молодой человек, обходящийся погонами и кортиком. В Петербурге Люси его видела лишь раз. В опере показали. Она — запомнила. Трудно не запомнить мальчика, у которого есть все шансы, подобно деду, стать самым красивым мужчиной Старого Света… Теперь его заново представляет командир эскадры.
— Вот самый молодой командир фрегата в русском флоте. Ему придется задержаться в городе для ремонта. К сожалению, «Александр Невский» в надводной части разрушен почти полностью…
Значит, это юноша с чуть вихрящимися золотыми волосами — ох, будут у него ранние залысины — вел вперед истекающую дымом и кровью руину? Без мачт, без пушек, без флага — навстречу огню и стали. Деревянный корабль… но стальные сердца! Фрегат подошел к пирсу своим ходом. А потом выносили раненых, убитых… Зрелище почти такое же тягостное, как после отраженных штурмов. Так выглядит победа. Упаси Боже увидеть поражение!