- И что же теперь делать? - взволновано и робко спросила Катя.
- Что делать? Что делать? Муравью… - в самый последний момент я осёкся от того, чтобы продолжить грубую и пошлую поговорку и со вздохом продолжил, - …к консультации инфекциониста добавьте дерматолога, хирурга и эндокринолога, берите кровь на посев, УЗИ сосудов нижних конечностей, и вообще нормально дообследуйте пациента по поводу анемии и сопутствующих. Преднизолон убираем, антибиотики оставляем. С хирургом решите надо физиотерапию или нет. Ноги пусть кладёт на подушку. Андестенд ми? - быстро, не давая возможности хоть что-то ещё спросить или вставить, отторотил я.
Катя и Алевтина молча смотрели на меня. Если по взгляду Алевтины было видно, что она хоть и недовольна, но согласна со мной. Сама виновата и ткнута носом в свой косяк. Подогнала жалобы пациента под свой на лету придуманный диагноз, а не наоборот, как положено. А вот по Катиному взору я понял, что она ничего не понимала в этот момент.
- Да, Алевтина Геннадьевна, коли вы эту кашу заварили, вы и просветите Катерину Михайловну почему именно такой диагноз, что целлюлит — это не “апельсиновая корочка” на попе, а серьёзный воспалительный процесс в ПЖК, правда зачастую лечится всего лишь системным назначением антибиотиков. У меня уже на это времени не осталось. Всё, суд вынес свой вердикт, всех виновных расстрелять после рабочего дня за зданием больницы, а сейчас идём на обход, - съёрничал я, и мы вышли из кабинета.
Дальше первая половина дня прошла более, чем рутинно: обход, обсуждение малопонятных больных со своими докторами, кофе, разгребание бумажек, пару консультаций в реанимационном отделении, опять кофе. Но мысли мои были явно не на работе. Да, и взвинченный с самого утра я был не из-за Алевтины с Катей. На самом деле подобные истории меня даже забавляли, эдакий доктор Хаус, только в обычной городской больнице. Катя с Алевтиной просто под руку мне попались, а беспокоился я из-за того, что мне предстоял разговор с главным врачом о моей двухнедельной командировке с гуманитарной миссией “Красного креста” куда-то в район боевых действий между двумя непримиримыми противниками. Очередной масштабный вооружённый конфликт на Ближнем Востоке, длящийся уже несколько лет. Я может и не из робкого десятка, но что-то на войну, пусть и лечить пострадавшее гражданское население, мне не сильно хотелось.
Доделав все свои рабочие дела, я направился в административный корпус на аудиенцию к Анне Романовне, нашему главному врачу. Она была немолода, около 70 лет, что редко для руководителей её уровня, всё-таки средний возраст 45-50.
Держалась Анна Романовна всегда статно и одета соответственно своей должности, хотя и фигура была не идеальной, лишний вес, некоторые возрастные изменения, но при этом, внешность её всегда была привлекательной, соответствовала занимаемому статусу.
- Тамара Ивановна, приветствую! Анна Романовна свободна? - с улыбкой обратился я к секретарю главного врача, когда зашёл в приёмную.
Прежде чем попасть в кабинет к руководителю, посетитель должен был пройти через просторный зал, где по центру за большой стойкой ресепшена сидела всегда с важным видом секретарь.
- Одну минуту, Алексей Григорьевич, я уточню, - не посмотрев на меня и потянувшись к стационарной телефонной трубке проговорила она.
Нажав пару кнопок на телефоне, уже не очень молодая, одетая в простой серый деловой костюм женщина, обратилась к человеку на том конце провода:
- Анна Романовна, к вам Антонов пришёл… да… хорошо, - она положила трубку и, не поднимая взгляда, сказала, - Проходите, Алексей Григорьевич.
- Спасибо, чтоб я без вас делал, - сыронизировал я и прошёл в дверь.
Кабинет главного врача в нашей больнице был не очень большим, я бы даже сказал, простеньким. Комната около 20 квадратов, вдоль стен пару небольших чёрных шкафов со стеклянными дверьми, наполненных книгами и документами, белый стол буквой “Т”, во главе которого мягкое офисное кожаное кресло бежевого цвета и несколько стульев по бокам для посетителей. Венчала всё это “роскошное” убранство не очень большая картина на стене с изображением веточек бело-розовых магнолий в синей вазе. Вот такие хоромы у руководителя самой большой больницы города.
- Алексей Григорьевич, привет! Проходи скорее, - показывая жестом на стул, поприветствовала меня Анна Романовна, сидевшая на своём кресле.
Она с кем-то говорила по телефону.
Когда рядом не было никого, Анна Романовна всегда обращалась ко мне на ты, но по врачебной привычке по имени отчеству. И, пожалуй, у неё было на это право, всё-таки она по сути меня всему научила и вырастила в профессиональном плане, ещё с тех самых времен, когда я пришёл к ней ординатором на её, теперь моё, отделение терапии.