Мне, правда, и так хватает стрельбы, даже в соревнованиях уже участвовал, но быстро остыл, так как в спорте мои бонусы только мешают. Когда дошел до полуфинала, слился, объявив, что заболел, потому как стало тупо неинтересно. Не то чтобы я вдруг смутился из-за наличия «читов», нет, просто вкуса победы не ощущал. Я ведь заранее знаю, что выстрелю лучше любого человека, наверное, на всей Земле, без преувеличения.
Кто меня встретил и принимал в Детройте, я не знаю. Назвался как-то незапоминающе. Мужичок средних лет, с проглядывающей лысиной и в очках. Он как-то совсем не располагал меня к себе, поэтому разговор повел я, перехватив инициативу.
– То есть, говоря человеческим языком, вы не хотите делать такие машины, но и не хотите, чтобы я обнародовал свои патенты, привлекая инвестиции?
– В целом так. Вы должны подождать, думаю, лет эдак через пять, может шесть, мы вернемся к этому вопросу.
– Скажите как вежливо нынче травят! Сударь, а вы ничего не перепутали? Я сделал эти машины не для того, чтобы прятать, а для того, чтобы люди смогли наконец купить себе автомобиль, а не то, что уже морально устарело.
– Слушай, парень, раз уж мы откровенно заговорили. Эти твои новинки должен выпускать только Форд, и никто другой!
– Да что вы? А я вот думаю, что я найду заинтересованных людей и в других компаниях.
– Ты не понял…
– Это вы не поняли! Мне по барабану, что мистер Форд сейчас теряет прибыль в Америке. Хоть пока у вас порядок в Европе, но это ненадолго. Сами виноваты, нашли кому симпатизировать. Парню с челкой конец, он это и сам уже знает. Если Советы не станут миндальничать, то вся промышленность рейха будет у них в руках максимум через два года, – уж кто как не я это знает, – так что передай мистеру Генри, что он не один такой на белом свете. Если хочет отыграть то, что потеряет в Европе, пусть вкладывается в будущее. Сто процентов выиграет. Только теперь ему придется все делать самому, так как мне, увы, совсем не понравилось работать с вами. Патенты я ему продам, пусть присылает адвокатов. Сумма отступных будет не велика, по сравнению с будущей прибылью, он легко потянет. Но вот моего участия и помощи в разработке моделей не будет.
Ставя такие условия, я прекрасно понимал, что, отказываясь участвовать, обрекаю на сложности самого Форда, так как создавать новые модели лишь по чертежам, не общаясь с тем, кто их создал, очень трудно. Я даже думаю, что у него скорее получится сделать новые формы кузова, но со старой начинкой, так как информации о том, что должно быть внутри таких авто, у Форда не будет.
– Ты все сказал? – нагло, но дождавшись, когда я выскажусь, ответил представитель «Форд мотор компани».
– Пожалуй, да, – спокойно ответил я.
– Мальчик, ты ведь даже не понимаешь, с кем ты связываешься…
– Хотите правду? Мне все равно, – уверенно и твердо заявил я. – Думаете, я не знаю, что Форд активно сотрудничает с мафией? Да бросьте, в Штатах так переплетено все, что связано с бизнесом и мафией, что плюнуть некуда, чтобы не попасть в представителя того или другого сословия.
– Я сказал тебе, а ты меня услышал! Другого предложения не будет. Или ты сворачиваешь свои детские попытки реализоваться, или свернут тебя!
– А теперь слушай меня, я тебя слушал, а вот ты, похоже, не понимаешь, – сурово ответил я на явную угрозу, – сейчас ты вернешься к своему боссу, только для того, чтобы передать суть нашей беседы. По правде говоря, у меня большое желание тебя застрелить прямо здесь, но я все-таки подожду ответа мистера Форда, надеюсь, он умнее тебя!
На последних словах собеседник вспыхнул и, вскочив с кресла, хотел, по всей видимости, выдернуть ствол, тут все с оружием. Его порыв был остановлен легко. Перестанешь искать кобуру под пиджаком, когда на тебя смотрит черная дыра ствола «Кольта 1911».
– Иди уже, босс заждался!
Я спокойно подождал, когда мужик покинет зал ресторана, в котором мы встречались, и сам двинул на выход. Я не опасался, что меня могут принять прямо у входа, со мной были и Яхненко, и Макс с Коби, они все это время ждут меня в машине.
Через два дня в номере гостиницы, где я проживал в Детройте, зазвонил телефон. Услышанное в трубке меня не удивило. Форд все-таки решил приобрести патент. Правда, только на одну модель, не удивило и то, какую модель он захотел. Конечно же, свою, какую и сам бы выпустил лет через пятнадцать – «Шелби». Договорившись по телефону о месте подписания договора, а звонил именно адвокат, что занимался у Форда патентами, мы закончили разговор. Спустя еще пару дней я передал все документы, какие планировал, в обмен на пятьдесят тысяч американских долларов. Я, кстати, все же изменил свое желание и передал не голые чертежи, но также и свои наработки о том, какая это должна быть машина, со всеми техническими характеристиками. Покупатель был доволен, я тоже. Мне ведь по большому счету не деньги их нужны, а их продукция. Ведь сам же я не стану строить автозавод пока, а хорошие машины на улицах хочется увидеть поскорее.