Поднимемся выше. Областной центр. Картина та же: областной исполнительный комитет, а рядом с ним и над ним — обком Исполнительный комитет — государственная власть в этой области, но над ней — областной партийный комитет Первый секретарь обкома командует председателем областного исполкома (облисполкома), то есть государственной властью в области, направляя и контролируя ее.
Так же и в краях: краевые исполнительные комитеты, а над ними — краевые комитеты партии. Еще выше республики. Возьмем, к примеру, Украину. Управляло Украиной правительство. А правительством управлял Центральный Комитет Коммунистической партии Украины.
И на самом верху именно так. Во главе государства стояло правительство — Совет Народных Комиссаров, после войны — Совет Министров. Глава правительства до мая 1941 года — товарищ Молотов. Товарищ Молотов — второй человек в государстве. Страна и ее народ подчинялись Совету Народных Комиссаров, но правительство находилось под контролем и в полном подчинении Коммунистической партии. Над товарищем Молотовым — Генеральный секретарь Центрального Комитета товарищ Сталин.
С 5 мая 1941 года товарищ Сталин возглавил не только партийную, но и государственную власть, приняв одновременно и пост главы правительства. Государственная власть с самого верха спускает приказ о том, что надо делать. Одновременно высшая партийная власть спускает тот же приказ всем нижестоящим партийным структурам: именно так и надлежит действовать.
Отсюда и два номера. Первый — это номер правительственного документа, второй — номер партийного документа. А буквы «сс» означают «совершенно секретно».
Обратим внимание на разницу номеров двух постановлений, подписанных Сталиным в один день, 23 июня 1941 года: 1724–733сс и 1734–743сс. И правительственные, и партийные документы различаются ровно на десять единиц. Это означает, что 23 июня 1941 года был подписан минимум десяток совместных постановлений Совета Народных Комиссаров СССР и Центрального Комитета ВКП(б).
Всем, кто утверждает, что Сталин не был Генеральным секретарем после 1934 года, рекомендую не скупиться, коробку конфет купить, вычислить девушку с ключами, конфеты подарить, в Архив Президента РФ проникнуть и почитать документы, номера которых находятся между двумя мною названными. Можно интереса ради полистать и те, что были подписаны Сталиным до 23 июня и после. Тогда спор о том, был ли Сталин Генеральным секретарем после 1934 года или не был, утихнет сам собой.
Но если нет желания в Архив Президента проникать, то можно на худой конец воспользоваться открытыми источниками. Их вполне достаточно Они давно опубликованы и всем доступны.
Но, может быть, Гитлер нанес удар, и товарищ Сталин вдруг вспомнил про свой отмененный в 1934 году титул? Нет, это не так. Сталин пользовался титулом Генерального секретаря и до германского нападения. Не будем далеко удаляться от злополучной даты 22 июня 1941 года. Вот под совершенно секретным Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1711–724сс «О маскирующей окраске самолетов, взлетно-посадочных полос, палаток и аэродромных сооружений» от 19 июня 1941 года стоит подпись: «Председатель СНК Союза ССР и Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин».
Одного этого постановления достаточно, чтобы всю мою теорию, изложенную в «Ледоколе», считать доказанной. Более того, одного только названия этого совершенно секретного документа и подписи под ним вполне хватает, чтобы закрыть все «ледокольные» дебаты. Два десятка лет, до 19 июня 1941 года, никому в голову не приходило красить самолеты, палатки и взлетно-посадочные полосы маскирующими цветами. А тут вдруг… Центральный Комитет постановляет… красить палатки. И подпись товарища Сталина.
С чего бы это? Если товарищу Сталину не нравился цвет палаток, то можно было вызвать на ковер народного комиссара обороны Маршала Советского Союза Тимошенко и выразить ему свое неудовольствие. И пусть Тимошенко подписывает приказ о том, когда и как палатки красить, а заодно — самолеты, аэродромные сооружения и взлетно-посадочные полосы. Можно даже не тревожить такой мелочью наркома обороны. Есть начальник Генерального штаба генерал армии Жуков — вот ему бы и заявить, что палатки не того цвета.
Но отчего вдруг цветом палаток озаботился сам товарищ Сталин? Отчего постановление не секретное, а совершенно секретное? Может быть, товарищ Сталин сообразил, что сейчас нападут? Да ничего подобного. Не мне доказывать, что Сталин не верил в возможность германского нападения. Не верил ни 19 июня, ни 20-го, ни 21-го. И утром 22 июня, когда германские бомбы сыпались на советские аэродромы, когда германские танки мотали на гусеницы первые километры советской земли, Сталин все равно отказывался верить в то, что началась настоящая война. Все это без меня доказано.