Е.С.Сенявская
Противники России в войнах XX века (Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества)
«Внук: — Дедушка, а сколько человек ты убил на войне?
Дед: — Ни одного, внучек. Я убивал не людей, а врагов!..»
«Самое непростительное для советского разведчика –
не уметь разглядеть во враге человека».
Рецензенты:
доктор исторических наук Ф.И.Новик,
кандидат исторических наук Ю.Н.Шведов
Вместо введения
Проблемы теории и методологии изучения «образа врага»
В процессе любого вида взаимодействий стран, государств и их народов формируются определенные представления друг о друге, «образ». Это весьма сложное явление, так же как и механизмы формирования образа, включающие субъект, объект, предмет, обстоятельства и формы взаимодействия и т. д.
Войны — одна из форм (и стадий) конфликтного взаимодействия государств, существовавшая на протяжении практически всей истории человечества. Форма, в которой государства стремятся путем вооруженного насилия реализовать свои интересы и цели за счет другой стороны или отстоять их от внешних посягательств. Естественно, условия вооруженного противостояния государств являются экстремальными ситуациями не только «взаимодействия» стран и народов, но и их взаимовосприятия, которое подчиняется определенным закономерностям. Вооруженный противник, несущий смерть и разрушения, воспринимается принципиально иначе, нежели партнер в области экономики, культуры, образования, науки и т. д. Стереотипы взаимовосприятия народов мирного времени в период войн неизбежно трансформируются в «образ врага», особенно если государство оказывает целенаправленное воздействие на свое население.
Ушедший в прошлое XX век оказался предельно насыщен войнами и вооруженными конфликтами. Он же стал веком идеологий, веком невиданного развития и распространения средств массовой информации, а также технологий воздействия на сознание и подсознание людей. И не случайно «образ врага» — как идеолого-психологическая конструкция — среди многочисленных феноменов массового сознания именно в прошлом веке занял столь значимое место. Не стало исключением и сознание российского общества на всех его уровнях.
Данное монографическое исследование направлено на комплексное изучение одной из актуальных проблем социальной и «ментальной» истории — раскрытие социокультурного и психологического феномена восприятия «чужого» в экстремальных условиях войны, а также эволюции «образа врага» в послевоенное время, его бытования и трансформации в исторической памяти.
Актуальность проблемы определяется той значимостью, которую имели войны для всей истории России в XX столетии, в том числе для трансформации массового сознания, формирования как временных, так и весьма устойчивых социально-психологических, социокультурных и идеологических категорий и стереотипов. Войны не только занимали «хронологически» важную часть российской истории XX века, но и в значительной мере влияли на периоды мирного развития. Почти неизученный гуманитарный аспект военно-исторического опыта приобретает особую остроту в текущей международной ситуации и в результате сложного положения внутри России. Без учета психологических и социокультурных факторов взаимодействия с чужими социумами невозможно адекватное научное осмысление новейшей отечественной истории, причем не только военной, но и «гражданской». Немалое значение осмысление этого опыта имеет и для социальной практики в условиях современности, в том числе для построения отношений с государствами и народами — бывшими военными противниками России.
Поставленная проблема столь многообразна по входящей в нее и соприкасающейся с ней тематике, что, рассматривая процесс ее научной разработки и степень изученности, нельзя ограничиваться освещением собственно историографии, тем более что она весьма ограничена — исследование во многом только начинается. Между тем, предмет исследования данной книги в значительной своей части связан с новым междисциплинарным направлением — имагологией,[1] которая занимается изучением взаимовосприятия народов, социумов, культур и в последние годы весьма интенсивно развивается, делая успехи, в том числе и на историографическом поле. В рамках этой междисциплинарной отрасли для нас значимы как теоретико-методологические разработки, так и — относительно скромные — историографические результаты.
1
Введение Иногда в литературе встречается английский аналог французского термина «имагология» — «имажинология».