— Куда мы едем? — наконец выжимаю из себя.
— В бордель, — через несколько секунд ответил Юсупов. Вот же козел.
А еще через минуту, аккурат на следующей остановке он потянул меня на выход.
— Что тебе надо?
— Весь список озвучить?
— От меня что тебе надо?
— Я еще не придумал, — подталкивает вперед. И только спустя несколько шагов я понимаю, что он ведет меня к подъезду какой-то пятиэтажки.
— Я туда не пойду, — резко затормозила я. Откуда-то взялись силы. — Ты за кого меня принимаешь?
— За Синичкину. Не беси и не будь дурой. Платье свое уродское застираешь. А я на тебя, так уж и быть, последний хлоргексидин потрачу.
— Чо?
— Коленки с рукой обработаю, бестолочь, — открывает мне дверь, пропуская внутрь.
— Здесь твоя квартира? — осторожно интересуюсь я, не веря в его внезапную заботу.
— Да.
— Чего ты мне втираешь? У твоего красавчика брата огромный дом в пяти минутах от Ани, и ты живешь там!
— Что ты сейчас сказала?! — сквозь зубы процедил Юсупов. Могу поклясться, что в этот момент у него не только заиграли желваки и раздулся нос, но и взгляд стал таким, что в пору прятаться в домик.
— Чего ты мне втираешь. Это было в начале.
— А дальше!
— Твой дом в пяти минутах от Ани.
— Это конец. А в середине что было? — тихо произнес он, наклонившись к моему лицу.
— Полагаю… середина.
— Я тебя сейчас трахну… причем по голове. Самым огромным резиновым членом, находящемся в этом сраном пакете, чтобы извилины встали в привычное положение, — черт, а что я там сказала еще? Вспомнила!
— Кажется, извилина вернулась на место и без траха по голове. В середине было что-то про красавчика брата. А! Ну что у твоего офигенного брата большой дом, а не эта квартира.
— Откуда ты знаешь, что мой брат офигенный и красавчик?
— А мы на похоронах биохимички познакомились. С того самого момента я от него балдю. Удивляюсь только тому, как вы можете быть братьями. Он такой… ух, а ты такой… пух.
— Пошла! — зло произнес Юсупов.
— В жопу?
— В подъезд, — с силой подталкивает меня внутрь. Мамочки.
Глава 5
Подъезд, мягко говоря, страшный. Темный и дурно пахнущий. И если уж быть честной перед самой собой, мне страшно. В благородство Юсупова я не верю. Ну какие, к черту, коленки он мне обрабатывать собрался? А если он меня тянет сюда, чтобы реально изнасиловать на пару с каким-нибудь отмороженным дружком? Как раз с владельцем сей квартирки? А Егор ему просто что-то должен. А я получается, как бы иду сама. Ой, блин, мало мне проблем. Так еще и это. Резко стопорюсь на лестнице.
— А зачем мы все-таки идем типа к тебе в квартиру? Ты же не думаешь, что я настолько дура, чтобы поверить в твои внезапные порывы оказать мне помощь?
— Думаю, что именно дура. Хотя нет, не думаю, уверен. Иди давай.
— Не пойду. Ты там меня какой-нибудь шайке отдашь на потеху. Это самый страшный кошмар для девочки — быть изнасилованной толпой. Давай так разойдемся. Ну и поделим члены на пополам, так уж и быть, — кажется, в не самом светлом подъезде я-таки узрела эмоции на лице Егора. Там что-то типа изумления. — И вообще… у меня…
— Сифилис? Гонорея?
— Нет, я вот сейчас, кажется, все-таки описалась. Так что сам понимаешь — изнасилование откладывается, — пожимаю плечами и, сама того не осознавая, дергаю со всей силы пакет из руки Егора. Мгновение и я резко разворачиваюсь, и бегу вниз по лестнице.
Даже не оборачиваясь, я знаю, что Юсупов за мной не бежит. Видать, не ожидал от меня такой прыти. Налажала я сама. Не поняла, как именно, но я оступилась. И если боль от падения в метро я не заметила, то здесь, несомненно, — да. Мало того, что снова проехалась коленками, так еще и умудрилась удариться подбородком. Сильно и очень больно. Первое, что я увидела — это кроссовок. Не мой, конечно.
— Надеюсь, я не стану после тесного общения с тобой таким же неудачником, как и ты. Вставай, давай, бестолочь, — подхватывает меня под руку.
— Кажется, я разбила подбородок.
— Который из?
— В смысле?
— У тебя их два, — как ни в чем не бывало бросает Егор.
— Если у меня их два, то ты пипеточник.
— Пипеточник? — приподнимает вверх брови.
— Два подбородка?! — парирую в ответ.
— Ладно, один-один. Иди давай, никто тебя не будет насиловать. Ну, разве что, только я. Но учитывая, что ты сама захочешь, это уже не износ. Так что самый твой страшный девичий кошмар не исполнится. Давай, не тормози, — подхватывает многострадальные секс-игрушки и первым поднимается наверх.