— Ты вообще знаешь, что бывает за такие шутки?!
— Это не шутки. Видимо, Боженька на моей стороне. Я-то хотела просто раздраконить и не дать, а тут прям все для меня. Точнее для твоего наказания. Просто око за око. Меня из-за тебя уволили, стало быть, я потеряла из-за тебя деньги. Ты в меня кинул членом, испортив его. Я снова попала из-за тебя на бабки. Это был курьерский заказ, Егор, а не мои тайные желания. Мне деньги достаются, в отличие от тебя, — обводит взглядом комнату. — Не так легко. Точнее — трудно. Я их, снова в отличие от тебя, зарабатываю сама. Полежи тут и подумай над своим поведением. Не надо меня причислять к своим привычным давалкам. Досвидули. Надеюсь, до первого сентября, — хватает сумочку и выходит из комнаты, оставив дверь открытой.
Ну, сука! Обдумывал я, разве что, все четыре часа тупой лежки на кровати планы мести для Синичкиной. И только на пятый час с переполненным мочевым пузырем до меня дошло. Не хотела она со мной трахаться, чтобы подобраться поближе к Богдану. Не хотела. Отлегло. Реально. В какой-то момент стало даже хорошо от этого осознания, и я невольно отодвинул месть на задний план. Вот только как бы еще выбраться отсюда? Сам не понял, как начало клонить в сон.
Где-то на задворках сознания понимаю, что мне снится сон, иначе никак не могу объяснить тот факт, что Лиля не только вернулась в комнату и продолжила меня целовать, но еще и начала активничать рукой в моих штанах. И только, когда моя рука стала мокрой, я понял, что меня лижет собака. Открываю глаза и перевожу взгляд со своей слюнявой руки, которую-таки лижет плешивый, на сидящего на кровати Богдана. Да, Синичкина, вот за этот позор я тебе отомщу.
— Я тоже наконец-то рад тебя видеть, а то все как-то не пересекаемся, живя в одном доме, но рад я все же не настолько как ты, — переводит взгляд на мой стояк, к счастью, прикрытый трусами.
— Отвали.
— Для человека, прикованного к кровати розовыми наручниками, ты слишком борзый. Давай побеседуем, что ли, мальчик мой.
— Только после того, как отолью. Я так пять часов уже лежу. Ты мне брат или кто? Помоги выбраться. Рука затекла.
— Только потому что руки тебе пригодятся для профессии, я помогу быстрее, чем хотелось бы. А ты пока готовь рассказ.
— Отвали.
— Что ты сказал?
— Готовлю.
Глава 7
Звонкий собачий лай разбудит даже мертвого. Еще не открыв глаза, могу с уверенностью сказать, что во дворе темень, а на часах, в лучшем случае, шесть утра. Слишком рано для того, чтобы встать с постели. И тем не менее, еще несколько минут лая плешивого, и я поднимаю свою задницу с кровати. Перевожу взгляд на часы — половина шестого. Ну кто бы сомневался. Подхожу к окну и открываю шторы.
За окном не только темень из-за затянувших небо туч, но и мерзкий моросящий дождь. Ну и на «десерт» — подтягивающийся на турнике Богдан. На двадцатом разе я перестал считать его заходы. Сколько он до этого подтягивался — хрен знает. Выносливости моего брата можно только позавидовать. Кто еще может вот так дисциплинированно выполнять привычные для себя действия в такую рань, когда собственная дочь лежит в больнице. Когда на работе до хера проблем. Когда вообще все через жопу. Хотя, кого я обманываю? Я завидую не только его выносливости. И если раньше я хотел стать похожим на него в профессии, то теперь хочется обскакать его во всем.
Как бы мне хотелось разозлиться и возненавидеть его, чтобы ненависть двигала меня в достижении целей, ибо это мощный катализатор. Вот только не получается взрастить в себе эту самую ненависть, даже за очередную переметнувшуюся к нему девку.
И не сказать, что мне сдалась уже его Аня. Да — нравилась. Да — красивая. И да — хотелось бы ее трахнуть, чего уж греха таить, но все это херня по сравнению с тем, что важен сам факт того, что она ушла к нему. Не к кому-то, а к нему! Не смог его и здесь обскакать, даже с приличной порцией лапши на уши. Снова не смог. Это и бесит. Охренеть как бесит.
Куда было бы проще его возненавидеть и гадить по-крупному, вот только не могу, ибо он сам же меня и воспитал по-другому. Не могу. Не получается. Он мне дал все. Где бы я сейчас был, если бы Богдан не забрал меня к себе? А ведь не каждый девятнадцатилетний пацан, имея собственную малявку дочь, взял бы на попечение шестилетнего братца, который всем своим существованием напоминал о нашей общей шлюхастой мамаше.