— Мирославовна, ты, что ли? — поднимаю взгляд на самого дальнего от меня в данный момент одногруппничка Славу.
— Мое имя указано на бейджике, если для вас снова нужно представиться, я повторю, — наигранно доброжелательным тоном произношу я, вперив в него взгляд. — Если у вас нет вопросов, я отставлю вас для изучения меню. Как только вы будете готовы, я приму у вас заказ.
— Неблагодарная, я за тебя, между прочим, столько раз на лекциях вставал. Так бы отрабатывала.
— Лучше лекцию отрабатывать преподу, чем быть должной тебе, — заткнись, заткнись, заткнись! Ну не время и тем более не место балаболить!
— Зараза ты, Лиля. И все равно между нами определенно что-то есть.
— Конечно, есть. Между нами стол. Я скоро подойду за заказом, — вновь повторяю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Стой, — останавливает меня хорошо знакомый голос. Ладно бы просто голос, так ведь фиг там, на моем запястье оказывается его крепкая рука. Ну это уже вообще наглость. — Принеси сразу водку и томатный сок, — пытаюсь одернуть руку, но не тут-то было. Что вообще происходит?
— На четыре персоны? — осторожно интересуюсь я, пытаясь-таки вернуть себе свою ладонь.
— На три, девушкам водка не положена, — кивает в сторону единственной здесь девчонки. Хотя, какая она девчонка, очередная мерзавка, как и вся эта компания, любимым занятием которых является подтрунивание над другими.
— Теперь я могу идти? — уже не так сдержанно интересуюсь я.
— Можешь, — секунда и, не поднимая на него взгляд, чувствую, как моя рука освобождается от его захвата.
На автомате иду за напитками и снова, натянув улыбку, возвращаюсь к столику. Расставляю с подноса стаканы вместе с графином водки и принимаюсь разливать томатный сок.
— Мне полный стакан, — тут же отмечает Юсупов. Полный, так полный. Какая-то секунда и на моей ягодице оказывается чья-то рука. Хотя и без глаз на затылке понятно чья! Устремляю красноречивый взгляд на смертника с уже полным стаканом томатного сока. — Не панталоны. И без начеса. Стринги, что ли? Нежданчик, — улыбнувшись, произнес Егор, не переставая совершать непотребства с моим полупопием. Нельзя. Просто нельзя херакнуть ему по руке, ибо мне мое место в данном заведении очень дорого. Наклоняюсь к уху Юсупова.
— Я без трусов, — шепчу ему с чувством невероятного триумфа. И вот тут что-то пошло не так.
Я не могу назвать себя неуклюжей. За пять лет работы официанткой я ни разу ничего не разливала ни на клиента, ни на себя. В жизни обстоят дела похуже, бывает лажаю и попадаю в казусы, но на работе словно какой-то тумблер на осторожность. И вот сейчас, когда я смотрю на растекающееся на моей блузке красное пятно от томатного сока, я нахожусь в ступоре. Я ничего не разливала. Эта паскуда вылил на меня сок! Специально.
— Ай-ай-ай, что-то я сегодня такой неловкий. Пардон муа.
— Не пардонькаю, — выливаю в ответ томатный сок ему на брюки. Аккурат на причинное место.
— Ой, извините, пожалуйста, палец соскочил. Я отойду на минутку, а вы пока определитесь с заказом, — быстро отхожу от столика, на ходу ускоряя шаг.
Не беда, блузка запасная есть. А вот то, что эмоции взяли надо мной верх — самая что ни на есть задница. Особенно учитывая мстительность этого козла. Захожу в комнату отдыха и быстро скидываю с себя испачканный верх и надеваю чистую блузку. На душе становится гадко от того, что снова с ним сцепилась. Ну ничему меня жизнь не учит. Уже месяца три как не вступали с ним в словесные перепалки, вот зачем начала? Неужели нельзя было промолчать про эти гребаные трусы? Дура! А если этот урод нажалуется админу? А он ведь может. Черт, черт, черт. Делаю глубокий вдох и выхожу из помещения. Но стоило мне только свернуть из-за угла к залу, как я крепко впечаталась в грудь Юсупова. Чертово дежавю. Да вот только сейчас, ощутив его ладонь на моем животе, это чувство испарилось.
— Дуй в сортир, — грубо подталкивает меня к туалету.
— Ты охренел? — возмущенно бросаю я, как только понимаю, что этот полудурок затащил меня в туалет и закрыл за собой дверь.
— Слушай внимательно. Если не хочешь, чтобы я накатал на тебя жалобу, ты сейчас встанешь на колени и отсосешь мне. На этом, так уж и быть, наш конфликт, — демонстрирует кавычки. — Будет исчерпан. Потом застираешь мне штаны и нормально извинишься, — смотрю на него и не могу понять. Он ведь серьезно сейчас. Как так получилось, что со всеми другими он вполне нормальный парень, а со мной… вот такой? Почему Аня не знает его вот такую сторону и влюблена в этого гондона по уши? Обидно, черт возьми.