Ну, добились. Сделали. Обеспечили. Освоили. Серийный танк пошел в бой. И тут сразу же поток писем из воинских частей. Данные о потерях, замечания по эксплуатации, просьбы о немедленных исправлениях и доработках.
Доводка!.. Читатель уже знает, что так конструкторы называют доработки в опытных и серийных машинах. Она, как всегда, обескураживает, возвращает назад. Все сочленения вдруг оказываются непригодными. Течет масло, перегреваются подшипники, а то и просто рассыпаются... Но доводка при продвижении в серию, когда любая ошибка или оплошность обретают «тираж»,– дело еще более ответственное.
Размышляя о неожиданностях, подстерегающих конструктора, невольно приходишь к выводу о сходстве его труда с трудом писателя. Образы, рожденные воображением писателя, вышедшие из-под его пера, не всегда подчиняются первоначальным замыслам их творца. Так и машины. Получившие жизнь благодаря знаниям и воображению конструктора, они покидают завод, чтобы зажить собственной, уже не подвластной ему жизнью. [434]
Первоначально кировцам поручили изготовить установочную партию танков ИС-2 в количестве 30 штук. Начальник КБ Шашмурин, главный конструктор, технологи цехов и мастера – буквально все заботились о высоком качестве танка, о том, чтобы он не подвел в бою. А в первых образцах искали причины, почему выходили из строя то один, то другие узлы. Например, в бортовых редукторах разрушало шестерни планетарного ряда. Это произошло на 20 процентах танков. Возникал вопрос, а почему не на всех ста процентах случилось такое?
– Кто-то где-то грешит. Ищите причину,– приказал главный инженер завода Махонин.
Несколько дней главный инженер задерживался в цехе МХ-2 значительно дольше, чем в других. Вместе с цеховыми работниками искал причину выхода из строя бортовых редукторов. Увы! Причину обнаружить не удалось. Дело принимало серьезный оборот. Обсудили вопрос на оперативке у директора. Результат тот же.
Тогда приказом директора завода была назначена комиссия, которая должна была дать ответ на возникший вопрос. Срок сжатый. Комиссия работала напряженно.
Была приостановлена отгрузка боевых машин на фронт. Цех сдачи танков тем временем сообщил, что в первой смене участвовало в пробеге 6 машин ИС. Одна из них вышла из строя при выезде из цеха, вторая на 15-м километре пробега. 4 танка прошли пробеги нормально – и заводской, и сдаточный – по 50 километров каждый.
Вышедшие из строя бортовые редукторы поступили на участок сборки узлов цеха МХ-2. После их разборки, промывки составили акт, в котором указали, что поломано и что заменено. Так продолжалось около трех суток. В цехах, особенно на сдаче, образовалась пробка из танков. Ритм был нарушен, конвейер сборки работал, а отгрузка отсутствовала.
Трудовая нагрузка на людей еще более возросла. Не уходя из задымленного и шумного цеха, они спали прямо в машинах всего по 2 – 3 часа и снова за дело.
Но вот комиссия дала заключение: разрушение бортового редуктора происходит вследствие больших ошибок при изготовлении зубчатых колес ведущей и ведомой шестерни, что создает дополнительные осевые усилия, [435] ведет к разрушению сепаратора в роликовых подшипниках. Вроде бы все давало право сделать вывод, что работники цеха МХ-2 и ОТК допустили халатность.
Конструкторы внесли изменения в чертежи, усилили торцевое крепление на ведущем валу. Однако исправление ошибок не дало положительного результата. В узлах по-прежнему разрушались подшипники.
Но дефект все-таки устранили. И устранили его оригинальным способом. Демонтировали механизм поворота и разрушили сепараторы подшипников. Казалось, варварство. А вместо сепараторов в освободившееся пространство добавили необходимое количество шариков, то есть сделали бессепараторный подшипник, введя в его комплект две каленые шайбы. В итоге узел начал работать без аварий. Такие подшипники потом ставили в механизмы поворота до конца войны, да и после ее окончания тоже.
Конечно, были и другие дефекты, правда, не приводящие к авариям. На первой стадии производства установочной партии танка ИС-2 все упущения надо было ликвидировать примерно в течение двух месяцев. Этот период для танкостроителей был особенно напряженным. Советское командование планировало новые операции по разгрому немецко-фашистских войск, и нужны были тяжелые танки для прорыва вражеской обороны, для борьбы с тяжелыми танками противника. Между тем ИС-2, принятый на вооружение, по сути дела, до конца 1943 года не мог быть использован на фронте.
Однако поимеем в виду следующее обстоятельство. Период освоения танка Т-28 на ленинградском Кировском заводе длился 2 – 3 года, а на ЧКЗ освоение танков KB, KB-1C и ИС происходило на ходу, без снижения количества выпускаемых машин. И наоборот, производство их увеличивалось.
«Можно только удивляться,– пишет Салакин,– откуда у нас брались силы для выполнения столь сложных задач».
Танк ИС-2 был принят на вооружение Красной Армии в конце октября 1943 года. До начала нового года оставалось два месяца. За этот короткий срок требовалось выпустить несколько десятков машин для тяжелых [436] танковых полков, направляемых на фронт, где в этот период готовились наступательные операции наших войск.
Наконец первые ИС-2 вышли из цехов ЧКЗ, вышли и... опять началась доводка. Обнаружилась течь смазки из силовых узлов: коробки передач, планетарного механизма поворота, бортовых редукторов. Текла смазка через набивные сальники.
Опять назначалась комиссия, начинался очередной аврал.
...В полосе действия 1-го Украинского фронта было сосредоточено несколько тяжелых танковых полков, на вооружении которых были танки ИС-1 первого выпуска. Командование знало, что танки первого выпуска, пока еще не прошедшие стадии доводки, имеют дефекты. Можно ли их пускать в дело? – запрашивали завод. Дело в том, что в готовившейся Корсунь-Шевченковской операции они должны были сыграть значительную роль. Но им предварительно предстояло совершить 300-километровый марш. Естественно, возникал вопрос: выдержат ли они такую нагрузку?
Для выяснения этого вопроса на завод приехала комиссия во главе с заместителем наркома П. М. Зерновым. Прибывшие собрались у директора завода Зальцмана. Присутствовал здесь и первый секретарь обкома партии Патоличев.
Председательствующий генерал Зернов, обращаясь к главкому инженеру Махонину и главному конетруктору Котину, сказал:
– Комиссия хочет знать, какой процент танков ИС выйдет из строя на предполагаемом марше?
Ни Махонин, ни Котин сразу на этот вопрос ответить не могли. Тогда было решено взять со сдаточного цеха 10 танков ИС-2, прогнать их на 300-километровом маршруте и определить процент выхода из строя по техническим причинам. Только после этого можно было сделать вывод о целесообразности их использования в намечаемой операции.
Начальнику отдела эксплуатации дали указание наметить маршрут пробега и срочно приступить к выполнению этого ответственного задания. В помощь ему подключили начальника сдаточного цеха СД-2 Волкова. Он должен был выделить машины, рабочую силу и т. д.
В свою очередь начальник отдела эксплуатации предложил комиссии вызвать из цеха МХ-2 Петра Ильича Салакина, Пусть он обратится в цех СД-2, [437] просмотрит документацию на бортовые редукторы назначенных к пробегу машин и укажет начальнику цеха Волкову, какие из них снять для устранения дефектов. Это будет гарантией успеха намечаемого пробега. Ведь Салакин неоднократно показывал себя в подобных случаях полезным человеком.
Салакин предстал перед комиссией. Ему задали ряд сложных вопросов. Но чем он был крайне удивлен, так это вопросами директора завода Зальцмана: