Мария только горестно улыбалась, вновь по её щеке потекла слеза. Дочка погладила её:
– Мама, ну всё же хорошо. У папы, видишь, теперь какая работа и у тебя тоже. Давайте пить шампанское. Мы так давно вот так не сидели вместе.
– Ведь верно же говорит дочь. Как, Мария, считаешь? Верно?
Та с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, только смогла закивать головой. Но после первого бокала и залихватского тоста мужа более менее уже овладела собой. Дочка, не переставая, тараторила, рассказывая о своих впечатлениях от увиденного ими. Их праздничный ужин так и прошёл под неумолчное щебетание их раскрасневшейся от шампанского и впечатлений дочери и грустной, покачивающей то ли в знак согласия с ней, то ли своим печальным мыслям женой. Утром он встал пораньше, жена тоже поднялась спозаранку, принялась готовить себя к визиту на новую фирму, а вот дочку еле-еле растолкали. Накормив и выпроводив их, Фёдор Иванович принялся редактировать, уточнять свой план операции. В девять позвонил генералу. Тот сообщил адрес и время встречи. До неё оставалось почти четыре часа. Всё это время он провёл за своим планом.
Встретившись, сразу же принялся его излагать. Генерал слушал, молча, хмуря брови. Выслушав, заключил:
– Ерунда какая-то. Золотой клуб… Юбиляр… Платиновая карта… Бесплатная туристическая поездка от влиятельной фирмы.
– Напротив, сие наилучшая ширма. Смотри сам, влиятельный благонадёжный для западных служб клуб. Для них же бизнесмен это опора власти! Кроме этой опоры, ещё и служивых полно юристов, адвокатов, менеджеров и это в их глазах уважаемые люди, ну а про пенсионеров слов нет. У них, в отличие от наших голов управителей, сию часть общества тоже уважают. Тем более они в этих странах, опять же в отличие от наших, имеют возможность путешествовать, да и любят заниматься сим увлекательным занятием.
– Ладно, от меня-то какая помощь нужна?
– Организовать мне легальность в качестве юбиляра международного Золотого клуба, обладателя платиновой карты, путешествующего на средства этого клуба.
– М-да, ну и задание. Хорошо поручу кому-нибудь из моих.
– Нет, Григорий, ты уж извини. Это дело тонкое. Тут надо всё делать аккуратно, но быстренько, так как юбиляры не многочисленны, можно и пролететь. К тому же всё необходимо сделать на новые документы для меня, которые тоже надо сделать. А в целях сокрытия утечки информации сие надо проделать собственноручно. Так я это представляю себе.
Генерал выслушал, сплюнул.
– Ну ты, Учитель, и даёшь, чёрте что?! Ладно, сегодня же выясню, сколько там человек осталось до этого юбиляра, и сделаю. Послезавтра утром передам. Документ тебе изготовим уже сегодня. А чтобы ты не паниковал раньше времени, скажу: «Делать буду не в конторе, которую ты считаешь „текущей“, как дуршлаг, а у верных мне людей. Те знают, чего с ними будет, если только где-нибудь вздумают вякнуть».
Он сжал крепкий кулак, покрытый с тыльной стороны рыжеватыми волосами, помахал им по сторонам. Затем спросил:
– А твой план в одном рукописном экземпляре?
– Да, так надёжнее всего. И то его уничтожу после прочтения тобою. Я же знаю, Григорий, твою память, ранее тебе писание бумажек не было нужным. Прочитал, и как в винчестере. Продумать ты сможешь и по памяти, а свои замечания и добавления скажешь мне при встрече.
– Но мне же нужно будет для отчётности перед…, кхе-кхе, этой головой план операции предоставить. Чего же я ему покажу?
– А ничего не надо показывать. Вот доложить придётся. Доложите свой уже план разработанный, который Вы мне решили навязать. Вот его и никаких письменных. Объясните, что заложником секретности данного мероприятия является его жизнь, голова и моя тоже. Если он хочет рисковать ею из-за гонора, то, пожалуйста, но я своей нет, категорически нет. Скажите, что так всегда поступали ранее, когда проводили супер секретные мероприятия. И убедите его в уникальности своей памяти. Пусть он прочитает Вам на слух полстранички какого-нибудь текста, а Вы через несколько минут повторите слово в слово. Надеюсь, не растеряли память-то. Для таких как он, вылезших из тёмных нор, такое производит впечатление сногсшибательного циркового фокуса. При этом добавьте:
– А у того, кто взялся за это дело, ещё лучше. И вообще, ранее все агенты, работающие по такого рода супер секретным операциям, обязаны были иметь аналогичную память. Никто никогда не писал для них письменных планов, только устные задания. А он разведчик старой школы, лучшей в мире. От неё нельзя было ничего спрятать. Такие были тогда специалисты. Ныне только в пенсионерах сохранились.