De sideribus atque eorum motu,
de rerum natura, de deorum immortalium vi ac potestate,
de mundi pulchritudine…
Caesar
1. «Когда от суеты, от лжи и наслаждений…»
Когда от суеты, от лжи и наслаждений
Ушел я, ибо там я плакал и страдал,
То в тишине, один, я, после заблуждений,
Нашел, в чем истина. И это написал.
Пусть это тот прочтет, чья жизнь была богата
Страданием, грехом, проклятием судьбе:
Мой брат, себе найти отрадно в мире брата,
Хотя бы он и был неведомым тебе.
Придите же ко мне! Я отдал ключ вам к дверце,
Ведущей в храм души, где мысль – мой иерей,
И вот уже полно торжественное сердце
Толпой незримых мне, но дорогих друзей.
2. «День настанет, и Космос великий…»
День настанет, и Космос великий
Привлечет твои взоры к судьбе,
Темный предок, безумный и дикий,
Полный страха, проснется в тебе.
Ты увидишь – всё странно, всё ново –
Всё прошедшее чуждо, как сон,
Ты увидишь себя, как другого,
В беспредельности звезд и времен.
И тогда ты один зарыдаешь,
Разобьешь свой клинок и фиал –
Нету слов для того, что ты знаешь,
Нету друга, который бы внял.
О, жестокие когти сомненья,
О, печаль видеть землю с небес,
Всё, как вечный поток превращенья
Иероглифы Божьих чудес,
И в отчайньи звать духов, которых
Нету сил у нас снова заклясть,
Сонмы ангелов с карой во взорах,
Толпы демонов, будящих страсть.
Неизвестный мой друг, ты устанешь
И откинешь искания ложь:
Если был ты правдивым – ты встанешь,
Если грешником был ты – умрешь.
Когда пройдут века
И человек поймет,
Как тайна велика
И странен жизни ход,
Тогда, задумчив, строг,
Глубоко мысль тая,
Потомок скажет — Бог,
А после скажет – я.
4. «С ученым я, о Боге споря…»
С ученым я, о Боге споря,
Сказал: Религия вечна,
Как горе, неба глубина
И смерть сынов небес и горя.
5. «Мы все, живущие на маленькой планете…»
Мы все, живущие на маленькой планете,
Пришли сюда на миг, мгновенье меньше века,
Чтоб плакать, делать зло, любить, желать, как дети..
О, как жалка, пуста, скорбна жизнь человека!
Я слышу птицы песнь и говорю: Я, бренный,
Я слышал в мире звук, и вот уж нету пенья.
Я вижу города и блеск их переменный,
Вот вещи, говорю, всего лишь поколенья.
И я гляжу в века и слышу звон столетий:
История бежит, кричащая и злая,
Лишь десять тысяч лет при бледном-бледном свете,
А дальше где-то в тьме бесследно исчезая.
Гранит старей других. И мох, его седины,
Я в умилении ласкаю осторожно.
Но много ли живут и эти исполины?
Всего милльярды лет… О, это так ничтожно!
6. «Куда бы наших дум пытливая рапира…»
Куда бы наших дум пытливая рапира
Ни проникала в глубь, наткнемся всюду мы
На связь всего со всем, на необъятность тьмы
И тайну Господа. И в этом прелесть мира.
7. «Различно все тела природа мира строит…»
Различно все тела природа мира строит:
Одно изменится в блистающий кристалл,
Но неоформленным останется коллоид.
В потоке душ людских я то же замечал.
8. «Пришел ко мне мой друг и рек мне: “Между нами”…»
Пришел ко мне мой друг и рек мне: «Между нами
Чудес ничьи нигде не видели глаза».
Я показал ему с улыбкою на пламя:
«Его изменчивость, мой друг, не чудеса?»
9. «Когда мне говорят, что, уничтожив беды…»
Когда мне говорят, что, уничтожив беды
Хозяйства нашего, найдем ответ, как жить,
Я думаю, смеясь, что гордый лавр победы
Они, конечно, в суп хотели б положить.
10. «Лишь то есть в голове, что раньше было чувством…»
«Лишь то есть в голове, что раньше было чувством».
Философ Локк так высказал сужденье.
По клавишам души мир с нежным бьет искусством
И создает симфонию мышленья.