Все это походило на заговор — собственно говоря, это заговором и было. Самым настоящим заговором, направленным на свержение существующего режима и захват власти. С участием иностранцев — на собрании присутствовал тот самый лысоватый полковник, представитель Хонеккера. И то, что цель у собравшихся была самой благородной: не допустить развала великой страны, остановить сползание в пропасть — сотрудников прокуратуры это не сильно бы впечатлило. Чистая «шестьдесят четвертая», измена Родине.
Впрочем — решение на активные действия собравшимися еще не было принято. Оно должно было быть принято сейчас. Здесь и сейчас.
Когда высказались все, кто хотел высказаться и имел что сказать, председатель намеренно подержал тишину — чтобы то, что он скажет, прозвучало как можно более весомо…
— Товарищи… Прежде чем приступать к разработке мероприятий противодействия — я считаю, что мы должны принять решение.
Ведущий совещания намеренно замолк. Оглядеть своих товарищей он не мог, лица прятала тьма. Это тоже был своего рода жест доверия — в последнее время слишком много развелось физиономистов, любителей читать по лицам. Здесь же имели смысл только слова. Слова — и следующие за ними поступки…
Каждый понимал, что переступил черту. Ступил на путь, по которому нет возврата. Отринул нормы существования «общества развитого социализма» — и не важно, что от них пахнет плесенью и тиной. У каждого были друзья, товарищи, у многих — родные, каждый понимал, что случись им проиграть — те первые же отрекутся от них. Они понимали, что за ними нет большинства, что большинство — за их врагами. Ведь быть человеком — для этого нужно прилагать усилия, ежедневные и ежечасные. В то время, для того чтобы охранять свою кочку в мутном, заросшем зеленью и тиной пруду и ждать Ивана Царевича — особых усилий не требует.
Они были первыми — те кто лишился иллюзий и готов был назвать вещи своими именами. Они были готовы лишить этих иллюзий других — мир таков, что в нем опасно жить иллюзиями. Они готовы были понести кару за это — ибо иллюзии сладки, и многие готовы побить камнями пророков…
Но они были готовы и к этому.
Молчание.
Нервный перебор пальцев рук по столу, чуть заметный в отблесках пламени камина.
Мертвая неподвижность теней — словно статуи сидят за столом. Или рыцари древних времен возродились к жизни.
Выдержав паузу и убедившись, что его соратники его слушают, председательствующий продолжил…
— В течение нескольких лет мы работали в режиме исключительно сбора информации. Каждый из нас вносил свой вклад в общее дело, и каждый из вас может сейчас с открытыми глазами судить о том, что происходит. Каждый из нас хоть раз в жизни — но присягал на верность нашей общей Родине и коммунистическим идеалам. Пришло время вспомнить данную всеми нами присягу. Мы в шаге от великой победы — и одновременно от великого поражения. Судьба Родины, судьба свершений отцов и дедов зависит в том числе и от нас с вами. Как коммунист и патриот я не могу видеть происходящее, не могу знать о происходящем — и отмалчиваться, сидя в стороне. Настало время действовать. Но прежде чем действовать каждый из нас должен дать итоговую оценку того, что услышал здесь и о чем знает. Только совесть, не партийная, человеческая будет порукой в этой оценке. Итак, на основании собранного нами материала я прихожу к выводу, что в руководстве партии и правоохранительных органов Советского Союза возникла и активно действует группировка предателей и врагов народа. Их целью является разоружение перед лицом врага, поражение в ведущейся нами войне, сдача всего того что было завоевано кровью — кровью не только наших дедов и отцов, но и наших сыновей, исполняющих интернациональный долг в Афганистане. Исходя из высших интересов партии и советского народа, я ставлю на голосование решение о подготовке операции по ликвидации врагов народа, проникших в структуры правительства и партийного аппарата. Товарищи, кто поддерживает мое предложение — прошу проголосовать поднятием руки…
Почти невидимые в темноте, поднимались руки — одна за другой. Поднялись — все…
— Спасибо, товарищи.
Ведущий осекся — вышло как на партийном мероприятии, сухо, официально и глупо. От партейных мероприятий с награждением непричастных и наказанием невиновных — всех уже трясло.
— Решение принято. Теперь прошу предложения по воплощению их в жизнь.
Заговорил не первый, а четвертый — тот самый старик, самый пожилой из всех. Никто этому особо не удивился — все, присутствующие на собрании понимали, что опыта у старика возможно больше, чем у всех их вместе взятых. Что говорить, если одно время этот старик был непосредственным начальником Судоплатова[61].
61
Судоплатов, Павел Анатольевич – советский разведчик, генерал лейтенант, специалист по диверсиям. Организатор убийств Коновальца и Троцкого. Во время войны возглавлял Четвертое управление ГУГБ НКВД, вел игру с фашистским Абвером. В 1953 году арестован по обвинению к измене Родине вместе с группой Берии-Гоглидзе-Деканозова-Меркулова, приговорен к пятнадцати годам лишения свободы. Отбыл наказание полностью, умер в 1996 году.