— К тому же Маллен взрослый человек, я его знал как вполне разумного и адекватного человека — добавил Уорден — вряд ли бы он начал что-то серьезное, не поставив в известность руководство. Да и вообще — к чему человеку из внутренней контрразведки выполнять функции оперативника?
— Маллен раньше работал оперативником. Причем в русском отделе — напомнил Майерс
— Принимаем третью версию — отрубил директор — хотя и как нуждающуюся в серьезной доработке. Я просто не могу себе представить — что за операцию мог затеять Маллен, не согласовывая ее с начальством. Еще версии?
— Четвертая версия — что все наши местные друзья лгут.
— Лгут? — вступил в разговор Уорден — а как тогда быть с тем, что звонок Раттледжа действительно зафиксирован и документ, разрешающий Маллену его действия по переходу границы нами действительно найдены? Эти документы не могли появиться отсюда, из Исламабада, в этом в любом случае должен был участвовать кто-то из штаб-квартиры. Причем этот кто-то должен занимать довольно высокое положение, чтобы состряпать такие документы и ввести их в систему.
— Чертовщина… По санкции на Маллена установили?
— Подделка. Но чертовски хорошая и грамотно сделанная. Я не винил бы дежурного офицера — на его месте я бы тоже не заметил подлога.
— И кто-то эту подделку зарегистрировал в системе — пробормотал Уорден
— Вот именно. Это пробел и весьма серьезный — быстро среагировал директор
— Все усилия системы были направлены на то, чтобы не допустить несанкционированного выхода информации за пределы управления. О том, что кто-то может внаглую подделать приказ — никто не подумал, да эти командировочные приказы не относятся к категории «особой важности», их и не проверяют почти. Теперь конечно будем проверять.
— Запираем конюшню, когда убежала лошадь. Что известно о дальнейшей судьбе Маллена?
— Афганская агентура сориентирована на поиск. В полном составе. Но, чтобы довести этот приказ до всех, потребуется несколько дней. В Афганистане свои сложности с прохождением информации — вы же понимаете, сэр…
— Еще бы. Известно о том, жив ли он вообще — или нет?
— Точных данных нет. Но по косвенным данным — да жив. Мы сориентировали всю агентуру, объявлена немалая награда.
Директор помрачнел — это значило только одно — преследование группы советских спецназовцев завершилось ничем — группа прошла границу и ушла.
— Уорден… Милтон, будьте добры, подождите на улице. И вы, Джон, тоже…
Уорден встал с готовностью, Майерс с удивлением. Один из самых приближенных к директору людей, он полагал что уж от него то в управлении секретов нет и быть не может. Однако, ни были. Первый секрет — тот человек, четвертый, который сел в самолет не в США, на базе ВВС США Эндрюс, с которой они взлетали, а в Западной Германии, на базе ВВС Рамштайн, где они специально приземлились для того, чтобы забрать этого странного пассажира — Майерс его не знал и никогда не видел, и директор его никому не представил. Второй секрет — тот, что должен был обсуждать с ним директор сейчас.
Когда дверь закрылась за Уорденом и Майерсом, неизвестный придвинулся ближе к столу, матовый свет от лампы высветил его лицо. Он был безликим — белесые волосы, среднее, ничем не выделяющееся лицо, серые, спокойные глаза. Ему можно было дать и тридцать пять лет и пятьдесят. Выделились его руки — он не мог держать руки спокойно, его пронырливые пальцы постоянно находились в движении, складывали какие-то фигуры, прикасались друг к другу.
— Маллен был в курсе? — резко спросил директор
— Да.
Директор стукнул кулаком по столу — так он делал только в моменты крайнего раздражения
— И?
Неизвестный равнодушно пожал плечами
— Знаете сэр… Если по обе стороны доски играет один и тот же шахматист — какая к чертям разница, если одна из сторон потеряет фигуру? Или две? Решать, кто выиграет, а кто проиграет — все равно одному человеку.
— Не все так просто… — с сомнение протянул директор — и у нас и в СССР существуют разные группы людей с разными интересами. Все зависит от того, к кому попадет информация Маллена. Если не к тем людям…
— Поэтому, я и предлагаю, сэр… Все что мы можем сделать сейчас и быстро — так это начать компанию по дискредитации Маллена и его информации. Тем самым мы ускорим темп игры сами и заставим русских сбросить темп своей игры. Дезинформационная компания даст нам время — не так уж много, конечно. Это время мы должны — вместе с нашими советскими друзьями — использовать для дискредитации или даже нейтрализации тех, кто получил информацию от Маллена и поверил ей. Больше мы вряд ли сможем сделать, сэр…