И чей же интересно портрет там был…
Чей бы портрет там не висел — лейтенант понял, что надо держать ухо востро.
Подполковник тем временем по-хозяйски уселся за стол, подмигнул неизвестно чему и лихо достал из нижнего ящика стола ключ…
— Будешь?
— Да как то… товарищ подполковник.
Незнакомый подполковник перебросил ключ Скворцову
— Дверь запри!
Пока Скворцов запирал дверь, подполковник достал из сейфа початую бутылку армянского, пару стаканов и выставил все это на стол. Весьма рискованно надо сказать — хотя народного контроля[68] здесь и не было, не Москва — все равно могли и сейф заставить открыть[69].
Коньяк пошел хорошо. Скворцов не был большим любителем — но тут он был как раз кстати. Обжигающая жидкость проскочила в пищевод, ударила в голову… Подполковник тоже лихо запрокинул стакан, закрыл бутылку и убирал ее в стол.
— Роберт Павлович[70] тебя ищет. Все на ушах стоят. Сам он не смог приехать, просил меня найти. Из-за тебя чуть ли не всю оперативную группу[71] на ноги поднял. Юрий Тимофеевич[72] сюда вызван срочно.
— Что произошло? Мы же не переходили границу, товарищ подполковник. У меня была карта, там этот участок как афганский обозначен. Откуда же я знать то мог? Это все из-за этого?
Подполковник махнул рукой
— Да х… бы с ней с этой границей… Ты кого привез?
— В смысле?
— Пленного? Ты кого привез?
Так и есть… Надо включать дурку…
— Да не знаю я. То ли врач, то ли еще кто. Он что, из Красного креста, что ли? Или журналист…
— Да какой нах… журналист — вторично выругался матом подполковник — черт знает кто это. И проблема в том, что до Кабула живым он не доехал.
— Как не доехал?!
— А вот так. Ты кому его сдал?
— Подполковнику Руденко[73], лично. Он же живой был!
— Вот и вопрос — живой или нет. В «Экран» о пленном как полагается, не сообщили. А потом и вовсе — выдали каким-то неизвестно каким людям. Может даже людям Туга-хана[74]. И — с концами.
— Да как такое быть то могло?! — лейтенант вышел из себя — никто не отдал бы пленного без документов! Никто! В конце концов, у нас воинская часть, а не сброд блатных и шайка нищих!
— А вот так и получилось. Бардак везде, мать твою… Вот и разбираемся теперь, кто как может. Верней, задницы прикрываем… — подпол допил залпом остававшееся в стакане, босяцки зажевал соленым куском хлеба…
— И теперь что? Я то сдал как положено!
Подпол махнул рукой
— Да ничего… Здесь пока посиди, я вернусь через час примерно… Не вылезай никуда, не показывайся никому на глаза. Здесь сиди, в общем…
Подполковник не появился ни через час, ни даже через два. Лейтенант дисциплинированно сидел, скучал, обливался потом и думал, что же все-таки происходит. Раньше такого никогда не было и сейчас сколько-нибудь удовлетворительного объяснения происходящего в голову не приходило…
Примерно через два с чем то часа в дверном замке повернулся ключ. На всякий случай лейтенант встал по стойке смирно. Невысокий, усатый майор с темными пятнами пота на форменной рубашке удивленно воззрился на него.
— А вы что в моем кабинете делаете, товарищ лейтенант?
Вот это номера…
— Товарищ майор, я…
И тут Скворцов осознал всю дикость ситуации. Дело в том, что подполковника он до этого никогда не видел, не знал ни его имени, ни должности, которую он занимает. Поэтому все, что он скажет, будет средним между детским лепетом и бредом от солнечного удара…
— Виноват, товарищ майор… — отделался Скворцов покаянной фразой
Майор подозрительно потянул воздух…
— Свободны, лейтенант! — запах он, конечно же, уловил, но видимо решил ничего не предпринимать, потому что хватало дел и без этого
— Есть!
Только потом Скворцов сообразил, что это был спектакль. Какой к чертям, чужой кабинет если подполковник имел ключ от сейфа и знал что там хранится коньяк. И вряд ли майор, обнаруживший что какой-то лейтенант не только самовольно занял его кабинет но и подкрепился находящимся там НЗ с коньяком так просто бы это оставил. Нужно было время на то чтобы расставить декорации и вывести на сцену актеров. А когда все было готово — на сцену вывели, верней выпнули и его самого. Но все это он осознал потом…
68
Народный контроль – было такое в СССР. Что-то типа внештатной контрольной службы из числа рядовых работников, которые в принципе могли войти в кабинет и к министру. Народный контроль в последние годы жизни СССР часто использовался в политических разборках.
69
С пьянством, особенно после горбачевского «сухого закона» боролись очень жестоко, немало судеб и карьер было сломано из-за глупости.
71
Оперативная группа министерства обороны – особая группа управления офицеров Генштаба, действовала отдельно от сороковой армии и занималась в основном вопросами организации и обучения афганской армии как самостоятельной боевой единицы. Она же систематизировала и обобщала боевой опыт, организовывала проведение совместных советско-афганских операций. То что был штаб сорокой армии и отдельно – оперативная группа Министерства обороны – не всегда было в плюс.
72
Полковник Старов Юрий Тимофеевич, командир 154 отряда спецназа ГРУ в описываемый период
74
Туга-Хан, реальный персонаж, руководитель отрядов вооруженной оппозиции, которому на тот момент подчинялось большинство бандформирований в провинции Нангархар общей численностью восемь-десять тысяч человек. Подчинялся так называемой «Пешаварской семерке».