Франни показалось, что он имеет в виду беднягу Поля Керона, его друга со времен, с которых Франни помнила себя; и она решила не уточнять.
Работать, работать и еще раз работать, продолжал он. Жаль, что мать Франни не всегда понимает его. Карла никак не может смириться с тем, что все изменилось, даже женщины. Она никак не может понять, что Франни и девушек ее поколения не интересует охота на мужей.
— Вот выходит замуж Эми Лоудер, — рассуждал Питер, — и твоя мать думает: «На ее месте могла бы быть моя Фран. Эми симпатичная, но рядом с моей Фран — просто уродина». Твоя мать подходит к жизни со старыми мерками, и она уже не изменится. Помни, Фран, она слишком стара, чтобы меняться, а ты достаточно взрослая, чтобы это понимать.
И он продолжал работать, рассказывая теперь о своих сотрудниках. Он перескакивал с одной темы на другую. Постепенно тени становились все более вытянутыми, и пора было прекращать работу. Франни думала о том, что приехала к родителям кое-что рассказать им, а вместо этого, как и в детстве, слушает отцовскую болтовню. Что ж, по всеобщему мнению, он — занятный рассказчик.
Она ждала, когда красноречие отца иссякнет. И действительно, он наконец отложил в сторону шланг, присел на камень и отер пот со лба. Потом пристально посмотрел на дочь:
— Так что у тебя на уме, Франни? Выкладывай.
Она задумчиво смотрела на него, не уверенная, стоит ли начинать. Собственно, именно за этим она и приехала, но теперь вся ее решимость исчезла. Некоторое время она вслушивалась в тишину, потом сделала глубокий вдох, как перед прыжком.
— Я беременна, — просто сообщила она.
Отец, пытающийся раскурить трубку, от неожиданности отложил ее в сторону и уставился на дочь.
— Беременная, — повторил он, будто никогда прежде не слышал этого слова. — Франни… это шутка? Или розыгрыш?
— Нет, папа.
— Тогда подойди ко мне и сядь рядом.
Девушка нерешительно приблизилась к нему и села прямиком на нагретую солнцем землю. У нее гудела голова и ныло в животе.
— Ты уверена? — спросил он.
— Уверена, — ответила она и потом — наверное, от беспомощности — начала навзрыд плакать. Питер обнял ее одной рукой, она прижалась к нему, собираясь задать вопрос, беспокоящий ее сейчас больше всего.
— Папа, ты все еще любишь меня?
— Что? — Он изумленно посмотрел на нее. — Да. Я все еще очень люблю тебя, Франни.
Это вызвало новый взрыв слез, и он прижал ее к себе крепче, будто намереваясь защитить от чего-то.
— Ты огорчен? — немного успокоившись, спросила Франни.
— Не знаю. До сих пор у меня не было беременной дочери, и сейчас я просто не могу привыкнуть к этой мысли. Это Джесс?
Она кивнула.
— Ты сказала ему?
Она опять кивнула.
— И что же он?
— Он сказал, что женится на мне. Или даст денег на аборт.
— Женитьба или аборт, — сказал Питер Голдсмит, раскуривая трубку. — Он напоминает мне двуствольное ружье, твой Джесс.
Она посмотрела на свои руки и вытерла их о джинсы. Руки женщины свидетельствуют о ее привычках, считает ее чувствительная мама. Беременная дочь. Руки женщины…
— Мне бы не хотелось лезть в чужие дела, — сказал тем временем ее отец, — но разве он… или ты… разве вы не предохранялись?
— Я принимала противозачаточные таблетки. Они не помогли.
— Значит, виноваты оба, — он пристально смотрел на нее. — Но я слишком стар, Франни, и многое забыл. Поэтому не будем выяснять, кто виноват.
Она кивнула. Ее отец никогда не спорил с мамой. Не спорил вслух. Это было бесполезно. Он просто оставался при своем мнении.
— Ты уверен, что сможешь противостоять ей, папа? — тихо спросила Франни.
— Ты хочешь, чтобы я принял твою сторону?
— Не знаю.
— Что ты собираешься делать?
— С кем? С мамой?
— Нет. С собой, Франни.
— Я не знаю.
— Выйдешь за него замуж?
— Нет, не думаю, что я смогу выйти за него замуж. Я разлюбила его, если то, что я чувствовала к нему, было любовью.
— Из-за ребенка? — Он смотрел на дочь из-под густых бровей.
— Нет, не из-за ребенка. Это так или иначе произошло бы. Джесси… — Она на миг задумалась. — Он слабый. Я не могу объяснить лучше.
— И ты действительно не хочешь связать с ним свою жизнь, Франни?
— Не хочу, — ответила она. Она не верила Джессу. — Джесс мыслит хорошо и хочет совершать правильные поступки; впрочем, он их и совершает. Но… ты ведь знаешь меня…
Отец потерся щекой о ее щеку:
— Франни — шутница, да?
— Да. Верно. Ты хорошо меня знаешь.