После отъезда советского генерала Мирза тренировался еще один день и сжег под сотню патронов, прежде чем понял, что привык к винтовке. Никто его не тревожил и никто не указывал что делать. После этого он упаковал винтовку в контейнер, обложив ее старыми ватниками, и собственноручно закрыл. С печатью. Потом начал готовиться к экспедиции. В Пандшер.
Про Пандшер вообще знали мало, за годы войны часть старых укреплений была разрушена, вместо них были построены новые. Ущелье Пандшер было превращено людьми Масуда в серьезный укрепленный район, и прежде чем сделать тот самый, единственный выстрел — следовало разведать обстановку и осмотреться. Для этого он взял с собой обоих своих помощников — Аймаля и Бахта.
Вооружились они так, как и привыкли вооружаться. Мирза, помимо винтовки, взял свой старенький, проверенный в деле ППС, которые шурави поставляли сюда, и к которому он уже привык. Аймаль не расставался с автоматом АКМС, Бахт предпочитал РПК. У двоих из них были пистолеты ПБ — афганский спецназ снабжали так же как советский, а пистолетом Мирзы был АПС — если надо было действовать тихо, он предпочитал хороший нож. С собой взяли по одной МОН-50, по несколько гранат и по одному РПГ-18 на брата, на случае если придется отрываться. Что же касается еды и воды — то пуштун сможет себя прокормить в любых горах.
Вертолет высадил их на самом краю ущелья Пандшер, южнее кишлака Садбарг. Сплошной оборонительной ПВО там не было, как в центральных секторах Пандшера — но и там их обстреляли из ДШК. Хорошо летчик попался опытный, прикрылся горой и ушел. Тем не менее — пришлось понервничать, а Аймаля даже ранило осколком от разбитого иллюминатора — пуля прошла совсем рядом. Нехорошо — толом высадиться не успели — и на тебе...
Высадили их на склоне, с ходу по-десантному. Иначе было нельзя — любое место посадки сразу отследят и за пришельцами сразу начнется охота. Таких вот заходов на посадку вертолет сделал семь — и попробуй, разберись где именно он высадил группу.
Когда шум лопастей затих, растворился среди горных хребтов, все встали, откинули покрывала которыми укрывались на склоне. Такое покрывало было у каждого пуштуна, накрывшись им, он словно растворялся на склоне, и уже с пятидесяти шагов его сложно было заметить. Только если достоверно знать что здесь кто-то есть.
Выстроились в волчью цепочку — Бахт, Мирза, Аймаль. Бахт был впереди, потому что учился у моджахедов, знал их повадки и выглядел как моджахед. Если работа предстояла в местностях, условно контролируемых советскими или правительственными войсками — первым тогда шел Аймаль.
Прошли они немного, не более километра. Нашли горный распадок, замаскировались там. Чтобы не привлекать внимания, они решили передвигаться, по возможности только в темное время суток.
— Старшой!
Скворцов вздрогнул
— Нервным ты что-то стал.
— Нервы сдают... — согласился старший лейтенант
Одним мощным броском Шило закинул свое тело, отягощенное автоматом с подствольником на плоскую крышу хижины. Они оба жили здесь, потому что хижина стояла пустой, ней некому было жить. Вся семья, которая здесь жила до них, погибла в ходе одной из Пандшерских операций...
— Нервы сдают — лечись. Сходи к Чинару, у него кишмишовка есть.
— Да пошел ты... — беззлобно ответил старлей
— А что? Нервы лечит.
— Кому как.
— Что с тобой, старшой? — сняв с себя обычную дурашливую маску спросил прапорщик
— Тебе не кажется, что нас тут забыли?
Шило подмигнул
— Контора никого не забывает.
— А серьезно?
— Но Барс же был здесь.
Барсом или снежным барсом они называли подполковника Цагоева. Еще его называли старший или старшой — так же как в группе называли его, Скворцова.
— Больше трех месяцев прошло.
— И что? Он нас что: должен как малых детей нянчить?
— Да я не про это...
— А про что?
— Какого хрена мы здесь делаем? Кого мы охраняем? Какого черта мы забыли в обществе дезертиров? Мы что теперь — тоже дезертиры?
Шило мрачно улыбнулся
— Может и так старлей. Но знаешь, я предпочту быть дезертиром, чем иметь дело с этими. Теми о ком мы читали. А что касается остального... Знаешь...Только за тот зимний рейд мы столько духов набили, что хоть орден Ленина на грудь вешай.
— Помнишь, что я тебе тогда ответил?
— Помню. Орден святого Ебукентия с закруткой на спине нам светит. Но согласись — дело делаем.
Странно — но они и вы самом деле до сих пор ни разу (!!!) не стреляли в советских. Зато если считать зимний рейд в Пакистан, из которого выбрались чудом — было уже три стычки с духами. Скворцов уже думал, что не все так просто и понятно, если духи воюют с духами, да еще с такой звериной жестокостью. Ведь Масуд по словам замполита был настоящим зверем — но если он такой же как остальные, зачем его так хотят убить?