Ни обниматься, ни даже здороваться за руку не стали. Просто присели на скамейку, генерал развернул газету — сели они один на одну сторону скамейки, другой на другую чтобы никто не подкрался со спины. Выждали какое-то время.
— Нормально? — наконец спросил генерал
— Нормально — подтвердил второй. Он не был штатным сотрудником ГИЦ, он был сотрудником НИИ МВД и занимался проблемами статистического учета преступности и оперативного реагирования на отклонение статистических показателей. Это была очень ценная должность! В этом качестве человек мог перелопачивать целые массивы информации, запрашивать дополнительную информацию из республиканских МВД, городских ГУВД — вплоть до отдельных отделов милиции. Он мог интересоваться всем, чем угодно — и никто не задал бы никаких вопросов по этому поводу. По специфике своей работы — а также по причине своего открытого, дружеского и хлебосольного характера он был знаком с половиной личного состава ГИЦ. Так же он сумел оказать немало добрых услуг — типа достать сапоги, дубленку, цветной телевизор — руководству ГИЦ и поэтому имел «мохнатую руку» и там. Спиной к генералу сидел его старый друг и один из серых кардиналов советской милиции. Кроме того — перед ним был действительно незаурядный ученый.
— Что нового?
— Веселовского взяли?
— За что?
— Заявы.
— Твою мать... — выругался генерал.
История привычная для милиции — Веселовский, зам по розыску в одном из РОВД не уничтожал укрытые заявления от потерпевших — а держал их в тайнике, и если через какое-то время что-то всплывало по этим делам — доставал заявления и пускал их в ход. Делал он это не для того, чтобы повысить процент раскрываемости — а просто для того чтобы помочь людям. В милиции осталось слишком мало людей, которые просто помогали люди — Веселовский был из их числа и помогал как умел. Его взяли.
— Кто взял. Гэбэ?
— Нет. Собственная безопасность.
— То же самое. Кто колет?
— Франчук.
Из тех, кто пришел в систему МВД с новым министром из госбезопасности, большая часть попала как раз в собственную безопасность — это МВД для МВД. Их потихоньку выживали.
— Как взяли?
— Он не знает. Вскрыли тайник. В кабинете держал.
— Придурок — генерал снова выругался — на что тянет?
— На выкинштейн — в лучшем случае, если не на срок. Строгачом не обойдешься — там этих заяв под сотню.
Вот и еще один человек, который пошел в МВД, потому что хотел быть похожим на дядю Степу — Веселовский так и сказал на собеседовании, наивно, но честно — будет выброшен из системы с волчьим билетом. Генерал помнил фразу из фильма, который недавно смотрел: «Меня принимали в милицию полгода, а уволили за несколько часов». Все это было правдой, и все это было — как ножом по сердцу. Кому надо, чтобы Веселовский оказался на улице? Когда же все это кончится...
— У тебя как?
— Норма. Мне надо пробить несколько человек.
— На предмет?
— Живы или нет. Если нет — то по каким причинам. Возбуждалось ли дело? Если возбуждались — то кто и по каким основаниям закрывал.
— Фамилии?
Генерал на секунду прикрыл глаза, вспоминая.
— Зябликов. Скрипичный. Манукян. Петренко. Вавилов. Козленок. Бахурев.
Второй немного помолчал, потом сказал
— Запомнил. Когда?
— Не тяни. Но и не рискуй. И еще...
Второй уловил сомнение в голосе генерала
— Ну?
— В Реутово кто-то остался?
— Э... В Реутово... Там ты помнишь — поизгалялись. Боялся нас тогда покойничек пархатый[3], ой боялся
Генерал молча ждал.
— Белоглазов только если. Он не на первых ролях.
— Но деловой мужик?
— В доску. Кремень, а не человек.
— Имя как?
Второй не стал спрашивать то, что спросили бы многие — а тебе зачем? Тебе задали вопрос — или отвечай или нет. Но не задавай идиотских вопросов, не осложняй жизнь ни себе ни людям.
— Петр Трофимович.
— Петр Трофимович... — генерал кивнул, запоминая — сведешь?
— Пару дней дай.
— Дам. Ни пуха.