— Я, пожалуй, солидарен с Логаном, — хмыкнул Андерс, подливая виски в свой бокал — он был явно не в своей тарелке.
— А мне интересно, — сказала Кен, — вдруг его история похожа на историю Джеймса, — кинула она взгляд на опустощающего стакан за стаканом Логана.
— Сурана, — дернулся Бейн.
— Все нормально, — сказал Росомаха, — давай, вещай уже, соул.
— Не думаю, моя история уникальна, — ухмыльнулся Бальт. Рассказывать ему не хотелось, но он сам ляпнул, так что придется. — И заголовком ей будет что-то вроде «Не может быть», потому что врачи только это и твердили. Мои родители были соулами. Отец — воин, мать — архангел. Я должен быть был воином. Моему отцу было очень важно, чтоб я был воином. Наследник и все дела. Поэтому еще когда я был в утробе матери — сделал все анализы и не мог нарадоваться, потому что все было как надо, — Бальт пожал плечами, отпив колу и скривившись, будто пил жуткую дрянь, — ну, а при родах, что-то пошло не так. Врачи, конечно, были готовы ко многому, но она стала умирать и отец тоже, прямо под дверями палаты. Дальше, как считают врачи, мать каким-то образом передала мне свою мутацию, а отца смогли невероятными усилиями спасти. Только крыша у него поехала окончательно, — Бальт говорил так же спокойно и ухмыляясь, он уже давно пережил и просто принял то, что у отца появились свои твердые взгляды и убеждения, хоть и странные, — он нашел медцентр, где ему пообещали сделать из меня только воина, без всяких там «отклонений», — он чуть помолчал и добавил: — об этом я узнал лишь в девять, когда по какой-то причине рассердившись на отца, сбежал к родителям матери, они были шокированы зельем, которое я пил, как «лекарство от какой-то редкой наследственной болезни», я бросил пить зелье, через четыре дня было скандальное воссоединение меня с отцом и с зельем. Правда, отца немного напугали бабушка с дедушкой, что зелье не может быть совершенно безопасным и меня запроторили на три года в этот же центр на исследования… В общем, потом я поставил ультиматум и ушел в Орден, а отец взял за горло Эрика, чтоб тот присматривал за мной и занимался поставкой зелья. Это надо было как-то замаскировать, поэтому я был королем виски в Ордене, — Бальтазар гордо ухмыльнулся и развел руками, — с отцом я поддерживаю связь только через Эрика, ну не считая последнего письма, которое отец прислал напрямую мне. — Бальтазар на секунду нахмурился, но вернул себе ухмылку на лицо и артистично поклонился. — Все, прошу аплодисментов за выступление.
— Исследования, эксперименты, зелья. Еще бы память стерли, — протянул Логан и вдруг со всей силы швырнул стакан в стену, а потом подскочил и буквально вылетел из комнаты.
— Не такие я аплодисменты имел в виду, — протянул ошарашенно Бальт, проведя его взглядом.
— Я пойду с ним поговорю, — поднялся Магнус.
— Не надо, — вдруг вцепилась в него Кендра, — ты же знаешь, что Джеймс может сорваться. А вдруг он вспомнил Виктора или родителей? Или лабораторию? — девушка вдруг ни с того, ни с сего начала рыдать, — я тебя просто не пущу никуда. Алек, не разрешай ему идти. Вдруг Логан сорвется.
— Кен, он не псих в конце концов. Но ему сейчас нужна поддержка, — сказал Бейн, хотя все-таки притормозил, размышляя о том какова вероятность, что Логан психанет.
— Ладно, я пойду поговорю с ним, меня же он не убьет, — ухмыльнулся Бальт и вышел за дверь. Ухмыляться он привык уже давно, как бы погано на душе не было, а вот утешать не приходилось, но всегда надо делать что-нибудь в первый раз.
Логан был на тренировочной арене и зрелище было красивым. Блестящие когти рассекали воздух со свистом. Бальтазар пока приближался, оценил последовательность и технику, поэтому смог подстроиться, поднырнул под жуткие лезвия когтей одной руки, отбил мечом вторые, смог схватить и выкрутить руку Логана, держась от лезвий подальше. На секунд десять задержать.
— Хватит, соул, —рявкнул Бальтазар, когда смог установить зрительный контакт, но тут же его меч улетел в сторону, а сам Джеймс легко освободился от захвата. — Поговорим, или второй раунд? — поднял бровь Бальт.
— Ни драться, ни разговаривать я не намерен, — произнес сухо Логан, спрыгивая с арены и направляясь из тренировочного зала.
Бальтазар закатил глаза и пошел за ним. — Тогда я даже не знаю, что с тобой делать, — пробурчал он, — есть, конечно, третий вариант, но мы вроде как еще и не познакомились так близко. Вернее, ты про меня уже знаешь, а я про тебя нет.
— Все, что тебе нужно знать — это то, что моя регенерация падает с каждым днем. И буквально месяц, максимум два — и моя мутация не сможет бороться с адамантием. Организм отторгнет металл и я умру. И умирать я буду в таких муках, соул, какие тебе и не снились. И я надеюсь лишь на одно, что второй соул просто умирает, а не испытывает туже боль. Поскольку поверь мне на слово, Бальтазар, тому, кто почти не чувствует боли — эта невыносима даже для меня, — произнес он, — и такого я не пожелал бы и самому заклятому врагу. А теперь я собираюсь вернуться и допить бутылку виски, — произнес он, направляясь к выходу из зала.
— Можно подумать, я услышал нечто новое, — фыркнул Бальт, снова догоняя его. — Боль, муки и смерть. Вполне нормальная перспектива, — догнав парня, он преградил ему выход, смотря прямо в глаза достаточно настойчивым, почти требовательным взглядом, — а что насчет исследований, центра и экспериментов?
— Я не стану это обсуждать. Если до тебя еще не дошло в чем дело. Я не говорю об этом, ясно? — холодно ответил Логан.
Бальт помрачнел, складывая руки на груди. — До меня частично дошло. Но я хочу подробностей. Я думаю, как твой соул, я заслуживаю узнать твою историю жизни.
— Я не обязан отчитываться перед своим соулом и тем более открывать свою душу. Но так и быть, если ты настаиваешь. Адамантий мне вживили в тело, когда мне было девять лет в лаборатории подпольной. Из меня хотели сделать идеального бойца, а что может быть лучше, чем облачить скелет человека в непробиваемый металл. Ничто и никто не способен сломать мои когти и мои кости. Я не могу умереть. И до встречи с соулом я был бессмертен, моя регенерация была настолько сильна, что я жил бы вечность. Я никогда не буду выглядеть старше, чем сейчас. Доволен? — сказал Логан, — я последствие эксперимента. Хотя регенерация, конечно, врожденная. Именно из-за нее меня и выбрали для эксперимента.
— А родители? — уже мягче спросил он, сам того не заметив. Бальтазар что-то подобное и предполагал, но услышав как есть на самом деле, все равно ужаснулся про себя. Да и неприятно было понять, что ты испортил кому-то шанс на вечную жизнь.
— Нет, — только и ответил Логан, — я не стану о них говорить, — и, отодвинув Бальтазара с дороги, решительно пошел назад в комнату.
Бальт молча развел руками. Он попытался и это было полное фиаско. Все-таки не его это дело утешать. Может, стоило бы по плечу похлопать, сказать, все в порядке, я с тобой, или нет, обнять, как обнимаются телепаты. Ага, обнять, и сказать, что он разделит его боль, и прочее и прочее. Но это вроде бы было не в его стиле, как бы. Жесткий, насмешливый, спокойный парень с множественными любовными амбициями. О, да. И никаких таких других отношений. Он вернулся на арену, поднял меч, придирчиво осмотрел. Он передал через Эрика отцу ответ, что-то вроде «да пошел ты», правда, Эрик так не напишет, это точно. Но меч стоит беречь еще тщательнее. Другого может и не быть. Он задержался немного на арене, чтоб войти в свой обычный стиль поведения, и вернулся в комнату.
Там царило немного натянутое, но веселье, а он скользнул на стол рядом с Зевраном, беря новую бутылку с колой и уже начиная кривиться. Это будет долгое и грустное воздержание от выпивки. Может, спросить у Магнуса какие есть коктейли безалкогольные, а то на коле он долго не протянет.
Логан сидел рядом с Магнусом и молча пил виски. Пожалуй, в сложившейся ситуации это единственное, что ему оставалось. Странным было то, что к нему пересела Сурана и молча взяла его за руку. Впрочем они и раньше всегда друг друга поддерживали, но обычно это делала не Кендра.