Бальтазар появился лишь на ужине, молчалив и спокоен, даже чересчур спокоен. Сел рядом с Зевраном, но практически не притронулся к еде. Правда, на него тут же налетела Изабель, которая взахлеб стала рассказывать про вчерашний вечер. Бальтазар молча выслушал все, что несколько насторожило Зеврана, который ожидал как минимум пару комментариев, и невпопад ответил, что, конечно же, придет тоже.
***
Магнус и Дориан решили тренироваться вместе на улице. Там тоже были предусмотрены площадки для отработки способностей, а создание огромного торнадо требовало размаха. В конце концов отрабатывать одни и те же возможности по кругу было чертовски скучно, поэтому они решили создавать смерч. Не маленький, как раньше, а большой смерч, способный снести все нас своем пути. Раз за разом они посылали небольшие торнадо, но они так и не хотели превращаться в огромную разрушающую силу.
— Я словно застыл во времени, — протянул Магнус, поджигая маленькими молниями вокруг траву, — я ничего нового ни сделать, ни придумать не могу, — сморщился парень.
— Не ной, Бейн, у нас получится, — подмигнул ему Дориан, развлекая себя созданием туч на небе.
— Когда мы состаримся и будем все в морщинах, — рассмеялся мутант.
— Ты можешь создать торнадо. Огромный торнадо и без моей помощи, — сказал Дори.
— Но вместе мы создали бы что-то более мощное, — протянул Бейн, — это было бы круто.
— Завтра попробуем еще, — подмигнул Павус, надевая перчатки.
— Конечно, попробуем, — кивнул Бейн, — иначе и быть не может.
И они, весело переговариваясь, направились обратно.
***
На вечеринку Бальт действительно пришел, в обнимку с бутылкой минералки. С интересом поизучал импровизированную сцену, весело пьющих и смеющихся ребят и сел на стул, недалеко от сцены. Зевран и Гаррет, которые мялись у стенки, не зная, что им делать, мгновенно сели возле него.
— Я не понял, почему Эрик заменил тебя на Макса в нашей тренировке? — поинтересовался Зевран, наблюдая за ребятами.
— Так надо, тренируйтесь, — пожал плечами Бальт.
— Но…
— Не мешай, смотрите, — отмахнулся он от друга.
На сцене выступала Сэра.
Девушка была грациозна, двигалась она плавно и, в отличии от Андерса, который предпочитал более резкие, акробатические даже в какой-то мере движения — Сэра предпочитала мягкость в танце. Она воспринимала шест, как партнера, контактировала с ним, словно он был живой. Обвивалась вокруг него, подобно змее, откидывалась так, чтобы продемонстрировать каждый изгиб своего тела, показать все самые прекрасные части своего тела. Это было поистине соблазнительно и восхитительно. Когда она осталась в небольших шортиках и почти не прикрывающем ничего лифе — Кендра музыку остановила.
Изабель, которая терялась, кому уделить больше внимания — Андерсу или Кендре, которые оба вполне были хорошо настроены к ней, даже замерла с открытым ртом. Если до этого она считала Сэру посредственной, то сейчас она поняла в чем настоящий талант девушки. Она с восхищением и удивлением смотрела на Сэру во все глаза и первая подлетела к ней.
— Это невероятно, соул, — воскликнула она, — я в восторге от тебя!
Заключила в объятья и оставила яркий отпечаток помады на губах, отпуская.
— Я умею удивлять, — дернула плечами Сэра, — знаю, чем компенсировать свою невзрачность. Ты же так обо мне думала, соул, — усмехнулась девушка.
— Возможно, — Изабель отмахнулась, — я люблю красоту и внешнюю яркость. Но это же не означает, что я не смотрю внутрь, — на этом Изабель на секунду глянула серьезно, но тут же рассмеялась, снова становясь маленьким ураганом.
— В этом я сильно сомневаюсь, — хмыкнула девушка, Изабель не привлекала Сэру. Ее вообще мало привлекали несерьезные люди. Сурана, не смотря на внешнюю легкомысленность,, была глубокой и видела глубже, а Из… Из — это Из и все. Больше о ней блондинка не могла сказать ничего.
— Если бы я не был уверен, что ты точно предпочитаешь парней, то я бы уже ревновал, — усмехнулся Дориан, глядя на Максвелла, — может, уменьшишь восхищение в своих глазах? — подколол он своего соула, вспоминая, как и сам открыл рот, когда впервые увидел у шеста Сэру.
Макс засмеялся, — любимый, чисто эстетическое удовольствие, честно. Я жду не дождусь, когда ты для меня станцуешь. Я уверен, удовольствие будет не только эстетическим, — он подмигнул соулу.
— О, мой Макс, можешь поверить, тебе будут обеспечены все виды удовольствия, — улыбнулся Дориан, облизывая ушную раковину парня, — все, — шепнул он.
— Мой Дориан, надеюсь, умеет не только рекламировать? — Максвелл улыбался. Он наслаждался каждой минутой, каждой секундой, проведенной с любимым соулом.
— Ты еще сомневаешься? — вскинул бровь парень, — я думал ты меня уже узнал.
— Я старательно тебя провоцирую, — Макс засмеялся и поцеловал Дориана в эту бровь. Даже это, такое привычное движение бровью — вызывало бурю эмоций в душе.
— Смотри как бы мне не пришлось наказать тебя за провокации, — улыбнулся Дори.
— Надеюсь, это будет очень, очень приятно, — Макс медленно облизал губы.
— Можешь не сомневаться, мой соул, — усмехнулся Дори, целуя Максвелла в губы.
Сперва он планировал просто легкий поцелуй, но оторваться от соула оказалось выше его сил и поцелуй мгновенно стал полным страсти.
— Вот теперь точно я буду выглядеть бледно, — усмехнулся Магнус, — после такого. Но танец тебя сегодня все равно ждет, Александр, — прошептал он парню на ухо, — только для тебя одного.
— Жду с нетерпением обещанного, — прошептал Алек, поворачивая голову к соулу и встречая его губы своими.
Кендра же вовсе не стала терять времени, запрыгнула на сцену, прижимая свою почти обнаженную подругу к шесту и прикоснулась к ее губам сперва в нежно-мимолетном поцелуе, а затем уже поцеловала по-настоящему. Со всей страстью на которую была способна.
Зевран нахмурился.
Изабель лишь усмехнулась и мгновенно прижалась к Андерсу, который остался в одиночестве. Андерс же времени терять не стал и сразу втянул Изабель в страстный поцелуй. Он, конечно, предпочел бы оставить свою постельную историю с женщинами в прошлом, но кто знает.
— Так. Все поцелуи вне сцены, — фыркнул, облаченный в черную, шелковую рубашку и джинсы с заниженной талией, Локи, — я обещал показать себя возле шеста. Кас, у нас в комнате шеста нет, — подмигнул он своему соулу, — поэтому шоу увидят все, но танцую я только для тебя, мой синеглазый ангел.
Кастиэль послал ему воздушный поцелуй, собираясь смотреть во все глаза. Он и сам не понимал, что с ним приключилась за перемена. Раньше он так себя не вел, наверное, всему виной зеленоглазый. С ним хотелось обмениваться взглядами, воздушными поцелуями и шутить. И танцевать. Да, определенно, он бы с ним станцевал. Если бы его пригласили.
Танец Локи поражал, если Сэра и Андерс отдавались музыке, ритму, словно растворялись в танце и явно танцевали в первую очередь для себя, то Лафейсон преследовал цель показать себя. Каждое движение было заточено под то, чтобы выставить парня с лучшей стороны, подчеркнуть гибкость, пластику, стройность тела, волосы рассыпались по плечам — раньше Локи всегда убирал их в хвост, но не сегодня. Такой растрепанный, с горящими глазами, которые неотрывно следили за Кастиэлем — он поражал. Это действительно был огонь, это была страсть. Локи словно кричал об опасности, но при этом к нему хотелось подойти, подлететь мотыльком на огонь, зная, что тебя это поглотит целиком, но, черт, этого хотелось. Он был воплощением похоти и желания. Чего нельзя было отнять у парня — это умения преподнести себя. Музыка стихла, Локи замер, хитро улыбаясь.
— Я получу свой поцелуй, соул, или ты откажешься от своих слов? — спросил он, прожигая своим взглядом Кастиэля.
Тот же удивительным образом еще сильнее растрепанный, со странным взглядом, буквально телепортировался к нему. Скользнул руками за спину, обалдевая от прикосновения к телу, и прямо-таки гипнотизируя синими глазами зеленые, прикоснулся к губам. Сперва настороженно и даже напряженно, но потом, словно отпуская себя, прикосновение стало ласковым и нежным, его язык скользнул по губам парня, а потом он захватил нижнюю губу Локи, лаская ее при этом языком. И только после этого скользнул языком внутрь рта соула, принявшись неспешно все изучать. Правда, пришлось прерваться, чтоб восполнить нехватку воздуха. А после глотка воздуха, Кастиэль вдруг обратно спрятался в свою раковину, отпустил Лафейсона, отступая на шаг и опуская глаза, и прошептал: — Извини.