— Кен, почти все мы потеряли семью, — выдохнул Гамбит, — но сейчас все иначе, — он взял девушку за руку, — ты не потеряешь нас. Ни Дориан, ни Магнус не рискнули бы жизнью Алека и Макса. Ты сама это знаешь. Я знаю, что не имею права называть себя частью твоей семьи. Порой я думаю, что ничем не лучше Джастина, — казалось, что парень и вовсе не заметил, что Зевран в комнате, — мне жаль, Кендра. Правда, очень жаль.
— О, Реми, — девушка обняла его за шею, — я никогда не сравнивала тебя со своим братом. Я никогда не злилась на тебя, Реми. Ты был честен со мной, — она смотрела парню в глаза, — я не могла и просить большего. Сердцу нельзя приказать. И наши с тобой чувства — это была не любовь, Рем. Если бы это была любовь, как у Дори с Максом или у Магнуса с Алеком, то ты никогда не посмотрел бы на другого. Тогда я этого не понимала, но все, что случилось — к лучшему. Я думала, что если у меня будет множество любовников, то рано или поздно ты поймешь, что ты потерял. Это было глупо… А потом я привыкла. Но я никогда не злилась на тебя. И ты всегда будешь частью моей семьи. Я люблю тебя, Этьен, как брата люблю, — прошептала она, вновь обняв парня, — как и всех их. Джастин никогда не был моей настоящей семьей, а вы были и будете всегда.
— Только прошу не называй меня при всех Этьеном, — выдохнул Гамбит, — а ты, Зев, не слышал моего второго имени, иначе я вызову тебя на бой, — рассмеялся парень.
Зевран только поднял обе руки, что уже сразу сдается. Не будь он пьян и выбит из колеи словами друга, он бы и не заговорил бы, но сейчас у него просто рвались из души слова и он проговорил их, не глядя на девушку с парнем: — Я всегда думал, что эти объятья и словечки о семье — дело для слабых. Что тот, кто не может выбить у тебя оружие, или дать в нос, прикрывается словами о дружбе, чтоб ты его не трогал. Я думал, что лучше семьи может быть плечо друга рядом, его насмешливые улыбки и саркастические замечания, но… понаблюдав за вами, я вдруг осознал, что серьезно ошибался. Вы не слабые, и не обманщики, не играете на публику, и не сорите словами типа семьи и любви… наоборот, вы сильные, и сильнее вдвое, втрое нас, одиночек, именно тем, что связаны между собой тонкими неразрывными узами семьи и дружбы, причем совсем не стесняетесь проявлять свое отношение на людях.
— Да каждый из нас наваляет другому в легкую, — рассмеялся Гамбит, — ну или постарается. Просто жизнь научила меня одному, что мы всегда больше жалеем о том, что не сделали или не сказали, чем о сказанном. Мы не боимся, что нас не поймут или мы будем выглядеть смешными. Мы мутанты — нас и так презирает половина человечества, — сказал он.
— Каждый из нас переживал мутации. Каждый из нас получал контроль над новыми возможностями. Изначально почти все мы были закрытыми и чужими. Но когда каждый из нас по паре раз чуть не умирал у нас на глазах, то ты плюешь на все, что о тебе могут подумать. Потому что можешь обнять дорогого человека, — со слезами сказала Кендра, — потому что осознаешь, что вокруг война. Что мы готовимся к этой войне и каждый чертов день впоследствии может стать последним. И потом ты будешь жалеть, что вчера не сказал тому, кто еще жив, что любишь и не обнял его. И ты прав, Зевран, это делает нас сильнее. Потому что куда проще жить, зная, что ты не один. Потребность в другом человеке — это не слабость. По-моему Бальтазар — это очень хорошо показал. Чтобы признать, что тебе нужен другой — нужна сила. Я восхищаюсь Бальтом, правда восхищаюсь.
— Он только что обнял меня и сказал, что мы семья, — Зевран посмотрел в глаза своей соул, — восемь лет он мне говорил, что если я не встану, я буду слабаком, что если я не могу доползти до больнички самостоятельно, то воин из меня никудышный, что если я не могу драться со сломанной ногой, то меня пора списывать в тыл… И я вставал, полз и дрался… А тут объятья и слова, и меня кажется торкнуло как давно уже не трогало ничего. Я рад, что познакомился с вами всеми. У меня был только язвительный, жутко пафосный и насмешливый друг. А теперь я оказалось приобрел семью… — он неосознанно тронул кулон на своей груди, потом, усмехнувшись, рывком оборвал цепочку и кинул через плечо в угол, даже не оглядываясь. — И я, кажется, счастлив, впервые за всю свою жизнь.
— А кулон зачем выбрасывать? — спросила Кендра, удивленная таким жестом своего соула, — чья там фотография? — задала она вопрос, который ее давно мучил.
— Я брошенный ребенок, — проговорил Зевран, отставляя стакан и идя за кулоном, чтоб показать фото девушке, — меня подбросили под дверь приюта, когда мне было пару дней отроду. Кулон был надет мне на шею, это, — он раскрыл кулон и показал фото молоденькой девушки Кендре, — наверное, моя мать. Я долгое время был одержим мыслью ее найти. Причем даже не знаю зачем. Спросить, почему она бросила меня? Или узнать, стала ли ее жизнь лучше, когда она избавилась от ребенка… И сам не знаю. Но я отказывался от всех приемных семей, и постоянно сбегал, шастал везде, словно мальчишка с кулоном в руках мог отыскать ее спустя шесть лет просто так в толпе. Попал в банду, научился выживать на улицах, за пару серьезных драк чуть не загремел в колонию, но отправили в Орден, — Зевран усмехнулся, — а там в первой же драке мы с Бальтазаром знатно избили друг друга, и лежа рядом на больничных койках он спросил, слабо ли мне продержаться в Ордене год, или я и в душе такой же слизняк, каким выгляжу. Вот и вся моя история… Я всю жизнь бегал и искал прошлое, словно бы мог вернуть семью, а нашел семью там, где даже не искал. Мне кулон больше не нужен… Хотя я бы мог вставить твою фото в него, соул, и носить до конца своих дней, — Зев усмехнулся, и положил руку на плечо девушке в поддерживающем жесте.
Гамбит молча встал и вышел, он точно не должен сейчас ничего говорить Зеврану. Кендра же убрала руку со своего плеча и отошла к столику, чтобы найти что-то в шкатулке.
— Вот, — протянула она фото Зеву, — это моя семья. Мама, папа, я и Джастин. За год до того, как стало известно, кто я. Мне было восемь, когда на пороге появился Чарльз. Он и сообщил, что мои рыжие волосы — метка мутанта. У них уникальный оттенок. Хотя так и не скажешь сразу, что это метка, — печально улыбнулась она, — родители не отказались от меня, но все изменилось. Джастину было пятнадцать и он был самым популярным парнем в школе, а маленькая сестра мутант все портила. Родители тоже чуть не разошлись, оказалось, что мама скрывала от отца мутантов в своей родне. Отец мой был чертовски богат. Джастин стал изводить меня. Дразнил, бил. Однажды толкнул в бассейн и я чуть не утонула. Мне тогда было десять. Чтобы сохранить семью — родители отправили меня в Орден и благополучно забыли о моем существовании. Сэра была первой, с кем я там подружилась, а потом с Реми. Как-то так получилось, что лет в тринадцать я сдружилась со всей нашей компанией, а вот Реми он был везде и со всеми. А потом у нас завязались отношения, — сказала она, — извини, Зев, я тогда взбесилась из-за слов Гаррета на вечеринке о фотографии, не знаю даже почему. Нужно просто было спросить у тебя, но я предпочла, как в случае с Реми, не разбираться с проблемой, а просто проигнорировать ее, — выдохнула она, — мы все, Зевран, что-то потеряли, но из-за страха показаться слабым — не стоит терять что-то сейчас. Воины и мутанты и так часто теряют что-то стоящее из-за придуманной ненависти друг к другу.
— Очень жаль, что так случилось с твоей семьей, — Зевран обнял девушку, и стал гладить по волосам успокаивающим жестом, причем можно было удивляться, он раньше никогда такого не делал, но он не удивлялся, он разрешил себе все нежности, на которые способен был по отношению к этой девушке, — а волосы твои просто восхитительные, — он улыбнулся ей, но все же вздохнул и продолжил: — а мы с Бальтом всячески помогали Максу, защищали его от ненависти со стороны всех других, правда, так и не осмелились в открытую сказать, что делаем это по дружбе, что он хороший парень. Бальтазар всем говорил, что Макс из нашей спальни, поэтому бить его, мол, можем только мы…, а когда у него возникли очередные проблемы с отцом, вместо того, чтоб его обнять и поддержать, я подбивал его на очередной чертов спор, и мы устраивали целые секс-соревнования, словно это помогло бы ему… Мы были короли одноразового секса в Ордене и раньше я думал, что лишь отсутствие других претендентов на место его постели в крепости, сдерживает его ночные похождения. Сейчас… эти крылья, восстановление, соулы…