Обувай-ка тапочки скорее».
Человеку нужен человек,
Позвонить ему, послушать голос:
«А у нас сегодня выпал снег.
Как ты без меня там? Беспокоюсь!»
Чтобы был приятель, друг, сосед,
И еще сопящая под боком,
Без которой счастья в жизни нет,
Без которой очень одиноко…*
Звуки гитары замокли, смолк и голос Сураны, а она все еще не спешила встать со своего места, улыбаясь и думая о своем. Зевран подошел к ней, присел, беря за руки и заглядывая в лицо.
— Это было чудесно, — прошептал он.
Бальтазар лишь улыбнулся, видя счастливого друга. Определенно, такой Зев ему нравился гораздо больше. — Отлично играешь, Джей, а ты, Кен, офигительно поешь, — он поднял стакан в воздух, салютуя обоим и почти половину стакана опрокинул в себя.
— И песня хорошая, — добавил Гаррет, тоже отпивая виски.
— А теперь, я думаю, очередь Кастиэля, — улыбнулся Локи, — ты же сдержишь свое обещание, соул?
Кастиэль лишь улыбнулся в ответ, подошел к Логану, задумчиво скользнул по друзьям взглядом, он до сих пор не решил что ему спеть.
— Колыбельную, Кас, спой колыбельную, —- сказала Изабель.
— Там и про ангела как раз, Локи обязательно понравится, — поддержал Каса Алек.
Кас, опустив глаза, устраиваясь в кресле и запел. Сперва тихо, а потом громче, поднимая взгляд на стоящего недалеко зеленоглазого мутанта. Он смотрел на него, словно пел только для него. Росомаха быстро подхватил ритм и подыгрывал парню, а тот чуть хрипловатым голосом пел. Голос разливался такой чистый, красивый, настоящий, брал за душу, и даже Изабель притихла, думая о чем-то своем.
…Но ты засыпаешь,
И ангел к тебе слетает.
Смахнет твои слезы,
И во сне смеешься ты.
Засыпай, на руках у меня засыпай.
Засыпай под пенье дождя.
Далеко, там где неба кончается край,
Ты найдешь потерянный рай.
Звуки музыки стихли, все прибывали словно в каком-то трансе, очарованные музыкой и голосом Кастиэля, но очарование разрушил вошедший в комнату Чарльз.
— Рад, что вы тут веселитесь, — произнес он, — я хотел бы, чтобы вы сразу все знали. Я не собираюсь делать что-то за вашей спиной. Через две недели приедет проверяющий из Министерства, чтобы окончательно решить вашу судьбу. Я буду советовать ему не делать из вас один отряд, ибо на команду вы похожи слишком слабо. Наверно, проблема в том, что вас учили быть воинами, вас учили драться и преодолевать боль, но вас не учили общаться — это наш промах. Второе — я собираюсь просить, чтобы вам сменили командиров. Раз «наше слово для вас ничего не значит». Так, Бальтазар? — фыркнул мужчина, — выходит из нас хреновые командиры — раз мы не заработали авторитет и не смогли вас ничему научить. И последнее — я буду настаивать на том, что вам нужно увеличить тренировки еще на два месяца, но в разных местах. Я считаю, что разлучить вас с соулами — это лучшее наказание. Мутанты будут тренироваться отдельно на одной базе, а воины — на другой. Зато никто посторонний не будет тебя трогать, Магнус, — произнес Профессор, глядя на Бейна, — я разочарован. От тебя я ждал большего, — Ксавьер закончил и вышел из комнаты, не дав ничего ответить.
Бальтазар промолчал. Он уже несколько раз извинился перед Эриком, перед Чарльзом, перед Эриком в присутствии Чарльза. Он понимал, что Чарльзу впору на него не только обижаться за каждый синяк, поставленный его соулу, но и он прав, если самого Бальтазара накажет за неуважение к командиру и прочее, и прочее. Но у них с Эриком сложные взаимоотношения… Он знаком с ним с лет пяти, когда отец, приехавший в отпуск, представил Эрика как своего лучшего друга. Молодой красивый парень был словно супергероем в глазах маленького одинокого парнишки. А сейчас Бальтазар — единственный, кто мог вывести Эрика из себя, и был единственным, кто мог вывести из себя Бальтазара. Правда, в отличие от Бальта, командир всегда старался улаживать все конфликты спокойно. Бальт был почти единственным, с кем время от времени спаринговался Эрик, и всегда побеждал, потому что был опытнее, и его саи — недлинные клинки типа стилетов — трезубцы, были просто везде, и Бальт не успевал за ним. А еще Бальт был единственным, кому было позволено драться с Эриком на равных, отбросив звания и уважение. Иногда. Когда Эрик видел, что Бальтазару это было нужно. Чарльза Бальт очень уважал, но… Отношения со своим же командиром Бальт мог охарактеризовать как «сверхсложные». И Бальт удивлялся, почему, несмотря все гадости и глупости, что творил Бальт, Эрик продолжал его держать в своей группе.
Магнус же лишь молча посмотрел на закрывшуюся дверь.
— Что ж вполне ожидаемо, — произнес Бейн, — в стиле Чарльза.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — вопросительно изогнул бровь Дориан, глядя на друга, расстроенными оба мутанта не выглядели.
— Я в последнее время слишком часто думаю о том же, о чем и ты, — фыркнул Магнус, — Этьен, сходи за Габриэлем — у нас слишком мало времени. Профессор не любит бросать слов на ветер.
Гамбит молча встал и, кивнув, вышел из комнаты.
— Надеюсь, что разбитое лицо вставило кое-кому мозги на место, — произнес Зевран, поглядывая на Бальтазара. Его друг, который редко когда удерживался от комментариев, на этот раз молчал. Тогда Зевран подошел к Магнусу, похлопал его по плечу и высказался от всех:
— Мы с вами, парни.
Гаррет тоже посмотрел на Бальтазара и кивнул. Изабель пожала плечами. Макс просто обнимал Дориана, но с ним и так было все ясно. Кастиэль переглянулся с тревогой с Алеком. Дело набирало не шуточный оборот.
— Что, Бейн, хреново быть любимчиком Профессора? — усмехнулся Локи, складывая руки на груди, — с тебя у нас и спрос больше.
— О, я постараюсь пережить эту вселенскую несправедливость, — усмехнулся Магнус, сжимая руку Александра в своей, — я постараюсь поговорить завтра с Чарльзом. Виноват я — пусть он меня и наказывает. Но я бы не рассчитывал, что он согласится.
— Ага, согласится и заставит тебя целый месяц драить его кабинет ежедневно, — заржал Андерс, — такое уже было. Бейн отрабатывал шторм без разрешения Чарльза — чуть не помер. Пришёл он значит в себя утром, с постели встать не может, а Ксавьер его отправил кабинет драить. И плевать, что этот и тряпку в руках держать не может. Но я не согласен, что виноват один ты, — вдруг серьезно добавил он.
— Профессор назвал моё имя, — пожал плечами мутант, — я постараюсь договориться с ним. Но если не выйдет, то будем действовать по плану Б, — усмехнулся он.
— Разве можно разлучать соулов? — спросила Кендра.
— Известны случаи, когда соулов разлучали на всю жизнь, — усмехнулся Магнус, — Чарльз на это, конечно, не пойдёт никогда, но на время… Если он считает, что это нас чему-то научит. Меня больше волнует его отказ от нас, — честно признался Бейн, — потому что этот поступок я обьяснить не могу. Он же всегда говорил, что мы его лучшая группа. Я могу справиться с тем, что понимаю. Я могу понять как действовать, чтобы профессор не выполнил своих угроз, но когда я не понимаю мотива его поступка, то я теряюсь.
— Просто своего соула он любит больше, чем нас, — озвучил Дориан, печально опустив глаза. Всем им Чарльз был, как старший брат. Он бы сказал, как отец, но для этой роли Ксавьер был ещё молод, — поэтому он бросит нас. Я чувствовал, что ничего хорошего не будет. Без Чарльза… — он замолчал.
— Мне так жаль, Дориан, — опустил голову Магнус, — это все лишь моя вина, — парень встал и поспешил выйти из комнаты, чтобы никто не видел, как он подавлен, — я сейчас вернусь, — бросил он напоследок.
Алек как тень вылетел вслед за ним.
— Он себе этого не простит, — выдохнул Лафейсон, — мы останемся без соулов, без Ксавьера и, в конечном итоге, друг без друга, — закончил он, — Магнус никогда себя не простит.
— Мы не сдадимся, — проговорил Макс, обнимая Дориана. — Никогда не сдадимся. Будем использовать любую возможность и бороться за нас до конца.
— А кто вернёт нам Чарльза? — спросил Дориан, — он никогда не изменит своего решения. Он бросит нас.
— Точно так же, как и все до него, — сказала Кендра, — можно и привыкнуть уже.
— Не стоило мне провоцировать Эрика, — покачал головой Бальт задумчиво, — это я виноват, что Чарльз всех наказал. Он был в ярости, когда увидел состояние своего соула.