— Ты не нам это скажи, — тихо произнёс Локи, — нам откровенно говоря плевать, кто виноват. Было же ясно, как божий день, что Профессор выберет своего соула, а не нас.
— О, Локи, мы и поговорили… я думал, что все ок, — Бальт вздохнул. — Я знаю Эрика, но не знаю Чарльза и это снова я все испортил.
— Ты постоянно все портил, — фыркнул Гаррет, — стоило только наладиться хоть чему-то, ты обязательно все портил.
— Чтоб не скучно было, — ухмыльнулся Бальт, — а еще я никудышный лидер, лентяй, бунтарь, любитель подраться и побухать, — он пошел к двери и кинул напоследок: — но все равно вы меня любите, — и вышел.
— И самовлюбленная сволочь, — проговорил Зевран и вместе с Гарретом покатился со смеху.
***
Алек вылетел за Магнусом, думая, что парень ушел куда-то, но Магнус неподвижно стоял, замер посреди коридора.
— Магнус, — Алек обнял его, — тебе не за что казнить себя. Мы слишком все разные, и не удивительно что нам нужно время, чтоб наладить отношения. Нам нужны конфликты, чтоб решать проблемы. Нам нужны ссоры, чтоб вскрывать проблемы. Я не понял, почему Чарльз так сказал. Если ты такой же любимчик командира, как Бальт — Эрика, то… Слишком много ожиданий рождает много требований. И много ожиданий рождает обиду и боль, если человек, от которого ты так много ждешь, не делает этого всего. Чувства, которые бы не были так сильны, не ожидая бы ты ничего. И часто командиры сами не понимают, почему относятся к своим воспитанникам по разному… И как свести себя с теми, кто им нравится больше, или меньше… — он заглянул любимому в глаза, — я не умею говорить так складно, но я хочу, чтоб ты мне поверил. В произошедшем не только твоя вина, но и не такая уж это и катастрофа. Это жизнь. Со своими проблемами…
— Чарльз, он не Эрик. Я всегда чувствовал особое отношение ко мне, но оно не проявлялось в завышенных требованиях. Ксавьер словно стремился заменить мне отца, объяснял многие вещи, поддерживал. Он говорил о том, что мутант должен сдерживать гнев и ярость, ибо наши способности зависят от эмоций. Я не сдержался, хотя по сути Габриэль не сделал ничего сверхужасного, но я всегда сглаживал конфликты, всегда старался найти способ разрешить проблему, найти выход. А здесь… Я повёл себя, как глупый ребёнок. Этот конфликт не стоил таких последствий. Я не имел права вести себя подобным образом, тем более когда Габриэль подошёл извиниться. Но я вёл себя неразумно, не достойно. Чарльз всегда говорил, что видит во мне лидера, а это куда большая ответственность. Из-за меня теперь пострадает каждый. И, Алек, как же мы? Нас с тобой разлучат и это тоже моя вина, — выдохнул он, прижимая парня к себе, — а ещё мы все потеряем Чарльза и потом… Всех нас разлучат, а мы только обрадовались тому, что этого не будет.
— Никто нас не разлучит, — гневно сказал Алек, обнимая Магнуса, — мы все сделаем, чтоб этого не допустить.
Магнус ничего не успел ответить, потому что из комнаты вышел Бальт, который подошел к ним и посмотрел на Алека, — позволь, я поговорю с ним?
Алек глянул на Магнуса и ушел обратно в комнату. Бальтазар же положил руку на плечо парню и глянул в глаза. — Послушай, Магнус, я сейчас скажу то, что я редко, когда говорю, а может, и никогда никому не говорил, но это не важно. Ты и твои ребята — отличные люди, классные люди. И ты смог их таких разных сдружить, создать команду, создать семью. Я вечно был одиночкой, который привык выражать свои эмоции лишь кулаками, ну или верх доверия — похлопать по плечу. И я не один такой, воинов так и воспитывают. Чтоб не было никаких чувств, привязанностей, отношений… я не знаю, кто это придумал и зачем… воинов постоянно перекидывают по спальням, меняют противников на аренах, учат до автоматизма рассчитывать лишь на себя. Никто не учит нас общаться с будущими соулами, почему-то считается, что это не нужно. Никто не учил нас, что когда тебе прикрывают спину, это круче всякой брони. Когда справа друг, и слева друг — это лучшее, что может быть на свете. Я старался как мог, когда понял это, но делал, как сам понимал это все… Эрик помог мне, и ребят из моей спальни не забирали… Но, черт возьми, этого было мало — всего лишь делать вид, что мне все равно, и пытаться прикрываться этим. Твой брат тому пример. Я бился за него и бился рядом с ним, и нужно было всего лишь малость — поговорить по душам. Но я готов был разбивать кулаки, и валяться в больничке неделями, но не говорить ему ни слова дружбы. И ребята смотрели на меня и делали как я. И тут вы, такие настоящие примеры нормальных отношений. Черт, меня первые дни сжирала зависть. Честно, я завидовал по-черному, что у вас все так по другому. Вы разговариваете, вы обнимаетесь, вы делаете, то, что хотите, и вам плевать на то, какими вас видят… — Бальт сделал паузу, прикусил губу и продолжил: — и я понял, что мне казалось, я был свободным, делал, что хочу и мог делать с другими, что хочу. Но я был совсем не свободным. Я зависел от своих же переживаний по поводу того, каким меня видят другие. Я хотел, чтоб никто не видел, что я нуждаюсь в семье или отношениях. Я хотел, чтоб меня видели гордым волком, который плюет на стаю. И ты, именно ты помог мне освободиться. Помог мне принять соула, помог мне принять вас, взял в семью… И теперь меня снова бросило в другую сторону. Теперь я снова завишу от того, каким меня видят другие. Только я теперь хочу быть лучше, завоевать расположение тебя и твоих ребят, я пытаюсь понять, как надо вносить свой вклад в семью, и я просто творю глупости, потому что… — он снова закусил губу, но заставил себя сказать то, о чем думал: — нашел в вас то, что мне не хватало. И я теперь понял, что жутко не хочу вас терять. Скажи мне, что мне делать, чтоб помочь тебе решить проблему. Мне поговорить с Эриком? Мне поговорить с Чарльзом?
— Я ничего для тебя не сделал, Бальтазар. Ты сделал все сам. Только ты решаешь, кто ты есть и никто другой. Но сейчас ты ничего не должен делать. Я во всем виноват и только мне отвечать за это. Я не сдержался, хотя Габриэль по сути ничего мне не сделал. Я поставил под удар своих ребят, все происходит из-за того, что я вёл себя, как неразумное дитя. От того, что ты поговоришь с Чарльзом или Эриком — ничего не изменится. Я сам поговорю с Профессором и буду настаивать на том, чтобы наказали меня одного. Но если не получится, то нам придётся очень сильно напрячься, но у меня есть план. Хотя он банален — мы докажем Чарльзу, что он ошибся. И может быть… Он передумает не только насчёт нас, но и на счёт себя. Быть может есть шанс, что он не бросит нас. Ты, Бальтазар, ни в чем не виноват. Не надо брать вину на себя, — положив руку на плечо, закончил Магнус.
— Ничего подобного, Магнус. И тебе нечего брать вину на себя. И уж точно отдуваться за всех — я тебе не позволю. Габриэль — это только повод, Магнус. Я уверен, если бы я не выпендривался, и не стал намеренно провоцировать Эрика, и Эрик бы не пострадал, Чарльз бы так не среагировал на этот момент с Габом. Я видел его, когда он прилетел к нам в палату. Эрик меня простил сразу же, а вот Чарльз вряд ли простит в ближайшее время. И с чего бы ему вас бросать? Чарльз сам говорил, что вы лучшая группа.
— Только своего соула он любит больше, — выдохнул Магнус, — он не стал бы говорить просто так, что попросит смены командиров. Видимо, его что-то не устраивает и он, прихватив Кэпа, хочет свалить куда подальше. В любом случае, Чарльз решил и значит так и будет. Ты же слышал — я разочаровал его. Я должен ответить за то, что не оправдал его ожиданий. Бальт, хотел бы я тебе объяснить, но не могу. Мои отношения с Чарльзом — это слишком сложно, чтобы я сам понял, а уж выразить это и того сложнее. Если он накажет только меня, то мы обойдёмся малой кровью. Ну подраю я его кабинет — от меня не убудет, — усмехнулся парень, — но если нет, то, пожалуй, надо дождаться Этьена и Гейба и приступить к выполнению плана Б. Думаю, что к изнурительным тренировкам вам, как и нам не привыкать. А тренироваться придётся в два раза больше, — произнёс парень.
— Но это тогда означает, что и Эрик собирается нас бросить? — Бальт поднял бровь, задумавшись, — а если посчитать, что основная головная боль Эрика — я, то и тут, получается я виноват. А план Б, я думаю, стоит ввести в действие прямо сейчас. Не хотел, конечно, вас обижать, семья, — Бальт засмеялся, — но вечеринок у нас дофига. Если вы гуляли в Ордене так же, как и сейчас, то наша жизнь в Ордене была намного скучнее…