— Семью не выбирают, — покачал головой Логан, — я советчик плохой в вопросах отцов и детей. У самого меня отца не было. Но я уверен, что каждый человек заслуживает шанс, если, конечно, сам хочет и готов меняться. Каждый имеет свое право на прощение. Каждый имеет права на семью, на поддержку и на взаимопонимание. Семья — это опора. В семье не бывает секретов, в семье не боятся показаться слабым, в семье каждого принимают таким, каков он есть. Твой отец считал, что так будет лучше для тебя — может быть он в этом и не прав. Может, его желание защитить тебя и боль от потери матери превратилось в манию и граничит с безумием, но он все равно остается твоим отцом. Мы всегда честны с тобой и всегда готовы поддержать — это ты прав. Но действительно ли ты видишь в нас семью? — вскинул бровь Логан, — и готов ли ты отказаться от семьи по крови? А если отец поймет, если одумается? Ты не дашь ему шанса высказаться?
Бальтазар молча изучил остатки виски на дне бутылки, потом глянул на Джея: — В твоих устах звучит все так красиво, так правильно… Если он вдруг одумается, и придет извиняться, я подумаю, во всяком случае обещаю тебе, что выслушаю его и подумаю. А простить… — Бальтазар пожал плечами, — там увидим. Хоть я сомневаюсь, что это произойдет когда-нибудь. Я попытался рассмотреть хоть что-то в нем. Показал крылья, думая, что напомнив о ней, увижу скрытую боль или еще хоть что-то, что покажет, что он все еще человек, а не машина для убийства… И ни-че-го…
— Словно мы все стремимся показывать свою боль даже самым близким людям? — усмехнулся Логан, — я даже перед ребятами всегда стараюсь держать лицо, хотя действительно считаю их семьей и у меня нет от них ни одного секрета. Мы все стремимся выглядеть сильнее, чем мы есть. Нам всегда так проще, — пожал плечами Джеймс, — ты ведь тоже не стремишься открывать душу перед всеми подряд и предпочитаешь многое хранить в секрете. У твоего отца эта потребность больше. Вот и все. Просто пойми, что человек от боли порой ломается. Ломается, как человек, пытаясь убить внутри себя все чувства.
Бальтазар развел руками и бутылкой в одной из них, — возможно, ты прав. Время покажет… А я — да, все свое держу в себе, только эта зараза, — он указал бутылкой, имея в виду Зеврана, — научился выспрашивать. Да и то, я ему не рассказываю ничего, кроме общих моментов. Ты уже больше обо мне знаешь, чем он, хоть мы дружим восемь лет, — Бальтазар залпом допил виски, встал, отнес бутылку ко второй пустой, и повернулся с улыбкой. — Не буду спрашивать, семья ли я для тебя, это уж слишком большая наглость с моей стороны, — начал он хитро, — но можно вопросик? На личную тематику? Ответишь честно? — и не дожидаясь ответа, спросил: — в начале нашего знакомства была куча шуток и у тебя, и у других, насчет тебя и Магнуса. Ты случаем не был влюблен в нашего великолепного Бейна?
— Даже ты признаешь его великолепие, — развел руками Логан, — хотел переспать, несколько месяцев обхаживал Магнуса, нам было тогда по шестнадцать. А потом я получил что-то большее, чем секс — Бейн оказался прекрасным человеком, а я по жизни одиночка прижился в их компании. Магнус привлекал меня непохожестью на других и на меня в первую очередь, — усмехнулся Логан, — почти сразу после меня Бейн притащил Павуса и так наша компания оказалась завершенной. Но спать с Бейном — это опасно для жизни. Лафейсон никогда не любил делиться, — заржал Джеймс, — мы все здесь семья, Бальт, ну, почти семья, — добавил он.
Бальтазар засмеялся, — Магнус великолепен независимо от того, признаю я это или нет. В Максе тоже есть та же искра, только надо глубоко копать, потому что он ее прячет. Или ты думаешь, я из сотни других выбрал его просто так? — Бальт ощущал, что плохо контролирует, что говорит. Ему пора или заткнуться и лечь спать или же продолжить. Но к чему это приведет, неизвестно. Но он затыкаться не хотел, — и твое «почти» провоцирует меня на уточнение. Кто же не входит в «семью» для тебя здесь, а?
— Начнём с Габриэля, — усмехнулся Логан, — я до сих пор к нему насторожен. Да мы все «почти» семья. Да мы все хорошо общаемся — это факт, но откровенности между нами всеми не прибавилась. В парах с соулом — да, но в целом. Вы все равно не готовы раскрывать душу. Взять тебя — ты же не собираешься всем рассказать про отца, как сделал Магнус. Значит до конца мы твоей семьёй, Бальт, не стали. Но это не плохо — это нормально. Никто не обязан откровенничать перед всеми. Я же прятал от ребят боль, хотя думаю, что зная мою историю — они догадывались, что я чувствую.
— Я знал Габби три года, но я ни разу не позвал его жить в нашей спальне, — проговорил Бальтазар, снова присаживаясь на столик, — он часто непредсказуем, да и столько сладкого, сколько он может съесть за день, у нас отродясь не бывало, — он хмыкнул, — а взять меня… — он, прищурив глаз, посмотрел на Логана, — кому интересно, тот спросит. А рассказывать всем… — он пожал плечами, — мне кажется это лишняя информация. Жалеть меня вроде и не к чему, поддерживать как бы тоже, просто знать? Зачем?.. тем более я научился у вас выражать свои потребности. И это главное, разве нет? Черт, если бы я в Ордене кого-то бы обнял при всех, меня бы запроторили в больничку, нет — в психушку сразу, — он засмеялся, и дальше продолжил серьезно: — не сравнивай меня с Магнусом. Вы же все с него глаз не сводите. Уверен, ему легче было сразу всем рассказать, чем каждому. А я как капитан, собрал команду, знаю обо всех своих, а они друг о друге как получится, по мере сил поддерживаю, если нужно. Правда, сейчас соулы их отлично поддерживают. Но раскрываться предпочту только тебе, — он развел руками.
— Я не сравниваю тебя с Магнусом. Из нас каждый поступил бы точно так же, как он, хотя я в отличии от него позвал бы, конечно, не всех воинов, но мутантов однозначно всех. А то, что он наш лидер — не делает его лучше нас — не стоит о нем в таком контексте. Многие и с Локи глаз не сводят. Мы всегда собирались вместе и вели разговоры по душам. Это тонкая грань, — усмехнулся Логан, — и не все могут ее понять, почувствовать и увидеть. Мы едины, мы все и все знаем друг о друге, мы все поддерживаем друг друга и если надо было бы, то пошли бы вместе и в ад. И никто ничего у тебя спрашивать не станет — ты четко показал, что рассказывать не собираешься. Я ни в чем не обвиняю тебя, Бальт. И не считаю, что ты должен вести себя, как мы. Именно поэтому мы «почти семья» и так останется навсегда, — развел руками Логан, — как есть — так и говорю. У вас свое построение команды, у нас свое построение семьи. Но разве не в различиях и прелесть. Мы всегда будем чуточку ближе друг с другом — это просто факт и он не делает кого-то хуже или лучше.