— Зато у тебя такая горячая штучка, — хмыкнул Гаррет, — ради нее можешь и потерпеть.
Гаррет тоже как-то уже не был столь самоуверен. Когда ты видишь, как ударом топора дробиться кость — это одно. Но когда человек телепортируется на пару метров и все кости всмятку — это уже не бой, а какой-то бред, от которого хотелось держаться подальше.
Максвелл, который тоже начал смотреть, но потом заколебавшись, не зная, вправе ли подойти, или уйти, чтоб не видеть, как мучается Магнус, таки остался.
Алек молча смотрел, не отводя взгляда. А у самого разрывалось сердце. Он и сам не понимал, чего так сопереживал своему соулу, кажется, про это не было ни слова в книжках о связи соулов. Но он видел кровь и боль, и понимал, насколько тяжело это чувствовать, и хотел сделать хоть что-то, чтоб ему помочь. Но что он мог? Он одернул сам себя, не стоит думать об этом. Это неправильно, и нехорошо, и странно, и вообще.
Изабель расстроилась. Бравый воин умел жалеть даже уродцев.
— Жалко братца, да, Максик? — спросил Гаррет, чуть отходя от впечатлений от увиденного. — Так побеги, обними, поплачь.
Макс проигнорировал его, как и все остальные. Все были в шоке. Никто не думал, что эти способности уродцев — это не щелкнуть пальцем. А тяжелая работа, связанная с не менее серьезной опасностью, чем и у них. А может, и больше.
А вот взгляд Дориана сам по себе скользнул на Максвелла, словно Павус хотел заглянуть в самую душу своего соула. Он увидел промелькнувшее беспокойство на лице парня, а потом все исчезло. Он не мог понять, кто этот Максвелл. Тот парень, которого он видел и то, что он замечал, заглянув в глаза — разительно отличалось. Словно Тревелиан залез в раковину, спрятавшись от мира и не хотел вылезать.
Максвелл перехватил взгляд Дориана, мгновенно сосредотачиваясь. Он довел до мастерства умение не показывать свои мысли и чувства, но, возможно, проявил что-то невольно. Красивый парень, его соул, привлекал его внимание. На него хотелось смотреть. Но Макс не собирался себе разрешать этого.
Кастиэль стоял в стороне от других, бледный и напуганный. Он уже представил себя на месте Бейна и успел мысленно три раза упасть в обморок. И за что родители отдали его в Орден воинов, за что?!
— Это мелочи, — усмехнулся Бейн, — когда Логан проткнул мне грудную клетку насквозь, хотя нет, тогда было менее неприятно. Но вот когда я только учился контролировать ураган и меня почти разорвало, а потом я ещё и молнией себя пять раз подряд поджарил, — засмеялся Бейн, — так что будем тренироваться до упора Локи. Причём я готов прямо сейчас.
— Отомсти ему, Лафейсон. Вспомни, как он своей молнией спалил твою шикарную шевелюру, — усмехнулся Андерс.
— Ага, а ты тогда превратил меня в ледяную скульптуру, а Кендра, размораживая, сожгла мне лицо до кости, — усмехнулся Магнус.
— Никакой телепортации на сегодня, — сказал Локи, крепко обнимая Бейна.
Бальтазар переглянулся с Зевом, теперь мутанты выпендривались, хотелось им тоже что-то показать.
— Вы пока переведите дух, парни, мы тоже что-нибудь покажем, — предложил Бальт.
— На своем основном оружии? — уточнил Алек.
— Да, только сперва тебе надо привести в чувство твоего дружка, — фыркнул Гаррет, кивая на бледного Каса в стороне. — А то ваше шоу не состоится.
— Пока мы сможем показать, как громко падает шкаф, — засмеялся Зевран. — Надеюсь, Хоук, ты не испугаешься?
— Не мечтай, — фыркнул воин. — Сейчас только метнусь за оружием.
— Он настроен решительно, — кивнула Изабель, — вы уверены, что крови не будет? Кэп не разрешает драться на основном оружии.
— Можно подумать мы слушаем Эрика, — фыркнул Зев.
— Я слушаю, мне вчера пришлось бегать с Логаном, а он еще и стебался при этом.
—Испугался, Бальтик? — Зев хищно улыбнулся.
— Да никогда, — фыркнул Бальт.
— Я уже, я уже, — рядом нарисовался Гаррет, таща двуручный меч, топор и пику.
***
Локи лишь подхватил Магнуса по руку, утаскивая от поляны как можно дальше. Он-то видел, что, несмотря на регенерацию и попытки подбодрить его — Магнус еле стоит на ногах. И парень проклинал себя за то, что согласился на дурацкий эксперимент. Дотащил до дерева за палатками и усадил на траву. Бейн привалился к стволу и закрыл глаза, дыхание его сбилось.
— Тебе совсем хреново? — спросил Локи, доставая фляжку с водой.
— Ничего, я справлюсь. Болит все, — усмехнулся Бейн, — сейчас реально махнулся бы с Логаном мутацией, но нам надо вернуться.
— Пять минут и вернешься, — выдохнул Локи, — не хватало еще тебе помереть.
— Не учи меня Локи, что я могу, а что нет, — выдохнул Магнус.
— И что, это было так необходимо? — Кастиэль, который понял, что намереваются делать воины, тихо смылся вслед за мутантами, не в состоянии сейчас показывать свои умения.
— Локи должен научиться телепортации, — произнес Бейн, снова прикладываясь к фляжке, — это даст преимущество на поле боя и когда эта способность поможет вам вырваться из окружения и спасет жизнь — ты поймешь, что это было необходимо, — закончил Магнус, — и, в любом случае, мутант всегда должен развивать свои способности до максимума.
— Это я понимаю, что учиться нужно. Но Кэп сказал, что для этого есть антидот, так зачем было рисковать собой? Ну, и моим другом тоже, — Кастиэль передернул плечом.
— А, может, Кэп просто тебя так успокаивал? — Алек усмехнулся, выходя из тени деревьев. Он-то сразу же пошел за Касом, и услышал разговор. — Мы — воины дальнего боя, какие-то преимущества можно, конечно, извлечь из телепортации, но не стоило тренироваться, если вы сами знали, что это так опасно.
В какой-то момент Алек понял, что несет полную чушь, смешивая их всех в кучу, но он не знал, как иначе выразить свое беспокойство.
— Профессор никогда не разрешил бы делать то, что опасно для жизни. Можешь не переживать за сохранность своей, — выдохнул Бейн, — каждый раз, когда мутант изучает новую способность — с ним происходит именно это. Я привык выплевывать кровь на тренировочный пол и чувствовать, что внутри меня сломана каждая кость, — выдохнул Бейн, — но ты можешь не переживать за себя, Алек, я не подвергну свою жизнь опасности. Это всего лишь боль, всего лишь боль, — произнес Магнус, закрывая глаза, — и, Кас, антидот для тебя, если бы я принял его, то вот тогда я бы поставил жизнь твоего друга под угрозу. Всего один процент, что я бы остался жив. Мой ген мутанта вступил бы в организме в подобие гражданской войны с геном Локи и это медленно и очень болезненно убило бы меня или еще хуже — я получил бы на время способность к телепортации, но без возможности контроля. Я бы не пережил и трех минут бесконечной телепортации, — выдохнул Бейн.
Кастиэль переглянулись с Алеком. Может, начитанный Кас и знал больше его, но Алека ужасали эти все вещи. Антидоты, гены, мутации. Это было все так сложно.
— Хотя, наверно, вы оба ничего хорошего от уродцев не ждете, да? Мы же люди второго сорта для вас, — выдохнул Лафейсон, который чувствовал себя разбитым.
— Локи, — укоризненно покачал головой Бейн, — не срывайся, прошу тебя. Я знаю, что ты переживаешь, но я буду в норме. Не в первый раз.
— Можно подумать, примитивные для вас не люди второго сорта, которые не умеют делать огонь или холод, или телепортироваться или еще что, — Кастиэль мягко улыбнулся. — Во всяком случае, урок мы получили сегодня отличный. Мы увидели, что вам так же тяжело как и воинам. Это во всяком случае сближает нас. Потому что каждый рефлекс, каждое движение мы обязаны отработать кровью и потом… и вы не просто щелкаете пальцами, чтоб что-то сделать.
Алек же просто промолчал, стоя в своей излюбленной позе, руки на груди, и чуть улыбаясь. Кас редко когда говорил с кем-то так много и долго, предпочитая или держать свои выводы при себе, или делиться с Алеком, но сейчас Алек был удивлен.
— Я никогда не думал, что воины — люди второго сорта, — выдохнул Магнус, — мой брат один из вас. И никто из нас не думал так про вас, за исключением Логана, но для Логана все люди второго сорта. Это вы гнобили Макса за то, кто его брат, а я всегда знал, как вам приходится тяжело и я умоляю, давайте не будем разводить демогогию. Уж поверьте я бы поменялся с любым из вас, что бы узнать унаследовал бы я глаза матери или отца. И не видеть в их глазах отвращения, но кому какое дело до всего этого? — простонал Магнус, — просто принеси мне то, что мне нужно, Локи, а не трать время на глупый спор.