— Ничего, ничего... — ворчливо отозвался его собеседник. — Я теми же словами выразился, когда мне доложили...
Помолчали. Потом Юрий Владимирович вздохнул и сказал.
— Ладно, остановимся на этом. Это был твой промах, Николай Васильевич. Очень серьёзный промах. Будь уверен, он попадёт в твоё личное дело. Теперь слушай, что ты сделать должен, чтобы смягчить его последствия...
— Первое. Я посылаю тебе своего порученца. В дальнейшем все вопросы связанные с Колокольцевой или Кузнецовым решать будешь только через него. Все без исключения! Запомни это и больше не ошибайся. Второго такого промаха мы тебе не простим!
— Понял я, Юрий Владимирович, понял!
— Хорошо, если понял. Значит, порученец. Звать его Сергей Владимирович. Фамилия Телюпа. Полковник Телюпа. Парень молодой, но уже достаточно опытный и хваткий. Хотел поставить его на ваше областное управление, но передумал. Пусть остаётся моим порученцем. И в деньгах не потеряет и для карьеры лучше. Завтра он подъедет, представится, и вы с ним обсудите в каком месте подобрать для него жильё. Будет ли он на время командировки перевозить к вам семью я не знаю. Это ты сам у него спросишь. У него жена, старенькая тёща и один ребёнок. По-моему, мальчик.
— Понял! Ещё что-нибудь?
— Да. Сделаешь ему официальное прикрытие. Оформи его на какую-нибудь небольшую должность. Каким-нибудь инструктором, но предупреди его непосредственного начальника, что он будет ходить непосредственно под тобой. Выделишь ему кабинет. Впрочем, если он решит, что ему будет лучше иметь кабинет в институте, где Колокольцева работает, договорись с ректором. И вообще, оказывай ему максимальное содействие! Максимальное! Считай его моей правой рукой!
Глава 4. Первый сеанс
2 марта 1971 г.
Волновалась она, конечно, когда в первый раз зашла в этот подъезд и поднялась по грязноватой лестнице на третий этаж. Старалась при этом не касаться изрисованных, облупленных стен. Постояла с сильно бьющимся сердцем возле крашенных коричневой краской дверей, потом зажмурилась, потрясла головой, выбрасывая из головы страхи, и нажала на кнопку звонка.
Не открывали долго. Она уж подумала, что Саша ей неправильное время указал. Взглянула на часики. Без пяти восемь. На пять минут раньше назначенного срока пришла. Эту привычку — приходить или точно, или за пару минут до срока — она у папы переняла. Он любит повторять, что точность — это вежливость королей!
Шагов за дверью она не услышала. Просто щёлкнул замок и дверь распахнулась. Саша! Босиком, в одних чёрных плавочках, в таких же она его на берегу Ангары видела, и в толстом сером свитере. Голова взлохмачена, улыбается чему-то. Явно не ей улыбается. Увидел, кто пришёл, распахнул дверь пошире и посторонился:
— Привет! Заходи!
Запер за нею дверь, отошёл к проходу в комнату и позвал через плечо:
— Лидочка, выгляни, пожалуйста!
В прихожую выглянула очень молодая девушка. Не Катя, но чем-то похожа на неё. Невысокая. Чуть выше Саши. Красивая. Отличные волосы, стройная, очень красивые ноги и бёдра. Шикарная талия. Возраст почти такой же, как у неё. Лет семнадцать — восемнадцать. Тоже босая, в красивом халатике, надетом, похоже, прямо на голое тело. Кивнула ей и осталась стоять у Саши за спиной. Девушка хмурилась. Саша не дал ей заговорить, затараторил сам:
— Познакомься, душа моя — это Вера Ненашева. Некоторое время она будет ходить сюда, и я буду её лечить.
— И ты, Вера, познакомься! Это Лидочка Милославская. Она работает у нас в деканате. Моя любимая подруга. Не смотри на то, что она немножко сердита. Сердита она не на тебя, а на меня. Всё никак у меня не получается научиться вести себя так, чтобы не огорчать её.
Лида снова кивнула ей и даже улыбнулась. Потом перевела взгляд на Сашу и снова нахмурилась.
— Мог бы и предупредить, что у тебя гости будут!
— Мог бы... — вздохнул он, — Увидел тебя, радость моя, и совсем голову потерял. У меня от одного запаха твоих волос голова кружиться начинает. Ты же знаешь... Раздевайся, раздевайся, Вера! Ты голодна?
Сняла пуховик и закрутила головой в поисках крючка или вешалки. Лида отодвинула Сашу в сторону, подошла к ней, открыла дверцу стоящего в углу оклеенного обоями и ставшего от этого незаметным шкафа, на который она не обратила внимания, и мотнула головой:
— Верхнюю одежду вот сюда! — и повторила Сашин вопрос, — Ты голодна?
Помотала головой:
— Нет, спасибо. Я же из дома еду. Бабушка покормила.
Лида кивнула, вышла из прихожей, а когда через пару минут появилась в зале, то была одета уже вполне себе прилично: чулки и бюстгальтер под халатиком.