Глава 5. Архиепископ
3 марта 1972 г.
В её второй приход Лиды в квартире не было. Саша без улыбки кивнул ей и посторонился, пропуская в прихожую. Помог раздеться и пригласил в комнату. До её прихода он, видимо, занимался. На придвинутом к самой стене столе, справа от входа, разбросаны учебники и тетради. Отдельно от них лежит школьный альбом для рисования.
— Графики рисуешь? — кивнула она на альбом.
Саша не понял. Посмотрел на неё вопросительно. Тогда она постучала пальцем по обложке альбома. Саша помотал головой,
— Нет, не графики. И вообще это не моё. Днём сюда Любаша с Серёжкой забегали. Это мои хорошие знакомые. Они ещё в школе учатся. Любаша его и забыла. Это её альбом для рисования. Она неплохо рисует. Ну что, продолжим?
***
В очередной раз отдохнув пару минут Саша положил руку ей на висок и пробормотал:
— Из-под волос гемангиому я везде убрал. Осталась открытая кожа. Теперь быстрее пойдёт.
— Саш, а сможешь потом и крупные родинки убрать?
— Мешают?
— Угу... Очень уж их много... Некрасиво. Да и на солнце долго находиться нельзя. Профессор дерматолог говорил, что с моей кожей это опасно. Может рак кожи начаться.
— В каких местах они у тебя?
— Да практически везде. На груди, на руках и на плечах, на спине...
Он вздохнул.
— Ладно, посмотрим. Закончим с главным делом, и...
Закончить фразу он не успел. Его прервал звонок в дверь. Какой-то неуверенный звонок, подумала она, поднимая голову с его бёдер и усаживаясь на диване. Саша нахмурился. Поднялся с дивана, нашарил свои шлёпанцы, вбил в них ноги и поспешил в прихожую.
Она не стала выходить. Кто она такая, чтобы Сашиным гостям представляться? Никто. Такой же гость. Выйти не вышла, но состоявшийся между Сашей и его гостем разговор слышала полностью. Начался он нейтральным приветствием со стороны Саши.
— Здрасьте! Вам кого?
Ответил ему тяжёлый мужской баритон. А может, это и басом называется...
— Тебя Сашей зовут?
— Сашей...
— А как твоя фамилия?
— Кузнецов...
После короткого молчания мужчина спросил:
— Ты когда-нибудь бывал в Магадане?
— Я там родился и жил до октября позапрошлого года. А что?
— А прозвище «Спаситель» тебе о чём-нибудь говорит?
— Говорит кое о чём...
Повисло молчание. Его прервал мужской голос.
— Можешь объяснить?
— Могу, но сначала вы. От кого вы о Спасителе узнали? От Петра Анисимовича?
Короткая тишина и снова Сашин голос:
— Понятно... Вот ведь неугомонный старик...
Голос мужчины.
— Знаешь меня?
Саша немного помолчал, прежде чем ответить.
— Знаю... Вы Сергей Варфоломеевич Попов. Архиепископ Иркутский и Читинский Виталий... Да вы заходите, заходите! Не через порог же разговаривать...
Хлопнула входная дверь. Голос Саши:
— Раздевайтесь, Сергей Варфоломеевич. Я вас чаем напою. Только я не один. Воздержитесь, пожалуйста, от других вопросов, пока я свою гостью кое о чём не предупредил...
— Погоди, отроче младо! Ещё на один вопрос ответь. Может и не нужно будет мне раздеваться...
Саша молчал и мужчина продолжил. Услышанное заставило её усомниться в адекватности Сашиного гостя.
— Знаешь, зачем я к тебе пришёл?
Саша помолчал, а потом негромко ответил:
— Нет, не знаю... Но вы и сами этого точно не знаете. Хотите удостовериться в том, что это правда, что люди обо мне говорят, но не знаете, как к такому деликатному делу подступиться. Если желаете об этом поговорить — давайте поговорим. Полчаса для разговора я смогу выделить. Извините, но я уже говорил, что у меня гостья.
— Спасибо, сын мой! Давай поговорим. Можешь называть меня владыко.
— Пальто вон в тот шкаф повесьте!... Да, туда!... Владыко, говорите? А правильно ли это будет, если я себя по отношению к вам в подчинённое положение поставлю? Владыко — это ведь, как ни крути, повелитель, а все живые существа, у кого хотя бы зачатки интеллекта имеются, меня именно так и называют — повелителем. Я имею в виду животный мир. Вы подумайте над этим, а я пойду чайник поставлю...
После этих слов Саша появился в комнате. Брови нахмурены, но не чересчур. Увидел её, понял, что она всё слышала, и кивнул в сторону кухни:
— Нужно поговорить! Пошли, поможешь мне с чаем?
На кухне он быстро набрал в чайник воды, включил его в розетку и заглянул в фарфоровый заварочный чайничек. Поморщился: