Настоящую сенсацию докладчик приберёг на конец своего доклада. После того как он спокойным и даже равнодушным голосом сообщил присутствующим, что акция была проведена даже не самим Кузнецовым, а каким-то неопытным помощником Марины Колокольцевой, потребность действовать и действовать немедленно овладела всеми! Самое первое, что они сделали, это провели повторное голосование по формулировке предыдущего решения. Теперь сомневающихся в том, что пленум должен получить статус «чрезвычайного», в зале не осталось!
Затем пришло время дебатов и Михаил Ильич Миронов предложил начать их с повторного просмотра киноплёнок, сделанных во вторник 11-го апреля в Загорске. Возражений не последовало и Леонид Ильич снял трубку телефона прямой связи с помещением киномеханика.
***
Когда кто-то из них в пылу спора перекрывая шум голосов громогласно заявил:
— Привлеки на свою сторону и возглавь! Не можешь привлечь на свою сторону или возглавить — уничтожь! Нет возможности уничтожить — изолируй от общества! Если и изолировать не получается — дискредитируй! — после этих слов в зале стало тихо.
Марина оглянулась на меня и попросила показать того, кто это сказал. Я перевёл фокус информационного окна с трибуны на зал. Сидящие в зале молчали. Все взгляды были направлены на сорокалетнего примерно мужчину с огромной залысиной и большим родимым пятном на ней.
— И этот тоже может претендовать на место Генерального секретаря? Кто это, Малыш?
— Михаил Сергеевич Горбенко. Первый секретарь Ставропольского обкома партии. Содокладчик по десятому вопросу повестки. — быстро ответил я, помня, что пауза после этих его слов была небольшая.
Она покивала внимательно рассматривая его гладко выбритое, моложавое лицо, а когда он на просьбу одного из членов Политбюро пояснить свои слова, без задержки и колебаний объяснил, как именно он предлагает дискредитировать нас с Мариной, процедила сквозь зубы:
— Такая же беспринципная и бессовестная сволочь, как и твой Смыслов.
— Он такой же мой, как и твой! Что делать-то будем? Мне уже надоело рыбалкой и книгами жить...
***
Мы с ней сидели на кухне. Наташку и Иванку я давно отправил во Владивосток. Отец Миры, Михаил Спиридонович Данелько, — он по-прежнему командует всем Тихоокеанским флотом — выслушав просьбу дочери сделал всего один звонок и девушек без лишней волокиты и вопросов приняли в ту же школу, в которой сама Мира училась все десять лет и которую успешно закончила в прошлом году. Наташка ходит в десятый, а Иванка в девятый класс. Дядя Миша предлагал им пожить у них, благо квартира у них просто гигантская, но обе они отказались. По утрам я отправляю их в школу (обе учатся в первую смену), а в обед забираю обеих из подъезда одного из ближайших домов по их выбору.
Марина на работу по-прежнему не ходит и вынужденное безделье её тоже бесит. Даже прогулки по весенней тайге в сопровождении Тишки или молодой тигрицы, с которой я её познакомил, ей потихоньку начинают надоедать. Выслушав меня, она вышла из-за стола, неспешно прошагала к окну, где стояла её пепельница и имелась пачка сигарет, закурила и развернулась ко мне. Рассеянно рассмотрев меня, она негромко обронила:
— Оброс ты уже. Пора бы тебе к парикмахеру сходить... — помолчала немного и вернулась к моему вопросу. — Что делать, говоришь? А давай-ка мы с тобой немного изменим нашу жизнь? Мне тоже надоело без дела сидеть. Если они собираются объявить нас с тобой во всесоюзный розыск за придуманные преступления, мы с тобой должны будем сменить внешность. Ничего не поделаешь. Сейчас пойдём с тобой в каминную, расположимся там поудобнее и займёмся этим. Нужно будет подобрать другие тела, нужно будет продумать легенды, нужны будут липовые документы и так далее и тому подобное. Нужно переселиться куда-нибудь поближе к Москве. Очень уж разница во времени большая, а центр принятия решений, как ни крути, находится там. Работы выше головы, а ты тут сидишь сиднем и баклуши бьёшь!
Я сначала опешил от такого заявления, а потом понял, что случилось, и рассмеялся. Марина приняла решение и от этого тут же сделалась самой собой. Ей захотелось шутить и веселиться, значит она точно знает, что делать, и как всё будет дальше! Ура! Кажется, нашему вынужденному затворничеству подходит конец!..
Вместо эпилога. Серёга Каменский
Серенький денёк сегодня и ветреный. Скорее всего к обеду опять дождь пойдёт. Из-за угла донесло порывом ветра противный визгливый крик, и Серёга невольно ускорил шаг. Орала усатая Клавдия Константиновна. Тётя Клава. Она сегодня дежурит по интернату. Не повезло. Воскресенья и без того редко случаются — всего раз в семь дней! Хочется же немного отдохнуть от вечной сутолоки, суеты и шума, а тут она. Неймётся ей. Явно опять какую-то фигню придумала, чтобы своё и наше время занять, и сейчас сгоняет народ на спортивную площадку. Ну её! Эта, если поймает, то до самого обеда не отвяжется.