Мама к нему тем летом приезжала, когда её из ЛТП отпустили, но её директор не пустил. Вытолкал из интерната, сука, и ещё обзывал по всякому. А ему пригрозил интернатом для трудных подростков, если на него голос повышать будет. Серёга ему потом дохлую крысу в ящик письменного стола подбросил. Через открытую форточку забрался ночью в его кабинет и подбросил...
«Беспросветно как-то жизнь начинается, — мрачно размышлял Серёжа, рассеянно глядя себе под ноги, чтобы не наступить в случайную лужу. — Закончу десятилетку, нужно будет получать профессию. Поступать в институт или в техникум. А это значит — снова на долгие годы общага или армейская казарма. И придётся по общагам неизвестно сколько мыкаться. Можно было бы к тёте Оле попроситься, она в Хабаровске живёт, но неудобно. У неё у самой трое детей на руках, муж и свекровь старая. Она в каждом письме зовёт его к ним туда, но он каждый раз отказывается. Понятно же, что он там обузой будет. Всё же он в интернате не голодает и в обносках не ходит».
***
Курить охота! От трёшки, которую тётя Оля на Новый год присылала, уже давно одни воспоминания остались, но это ничего. Есть верный способ добыть курево, если не хочешь в долг у пацанов брать. Именно поэтому и спешит он сейчас в кочегарку. Истопник дядя Коля мужик нормальный. Привезёшь ему пару тачек угля от угольной кучи, или вывезешь из кочегарки пару тачек золы, он тебя обязательно папироской угостит и с собой одну — две даст.
Дядя Коля «Север» курит. Самые убойные в мире папиросы. Спрашивал его как-то раз, почему он другие не покупает. Смеётся: «Покури с моё, Серёга, так тебя тоже только „Север“ забирать будет!» Дядька Коля несколько раз сидел. Вон пальцы в синих перстнях и на груди трёхглавый собор куполами красуется. Разговорились с ним как-то, так он и выдал: «Тебя, Серёга та же судьба ожидает. Очень уж ты шустрый. Любит зона таких. К себе манит...»
Не понравилось ему такое про себя услышать. Неохота на зону. Ну её! Ничего хорошего там нет. Да и по-другому он свою жизнь представлял. Как-то более культурно, что ли?
От невесёлых мыслей отвлёк его негромкий свист. Серёга поднял голову и увидел свистуна. В десяти шагах от него сидел на заборе малолетний шкет в заправленных в резиновые сапоги лыжных шароварах, короткой курточке на свитер и серой в крапинку кепке на голове. Это не наш. Кажется в посёлке его пару раз встречал.
Сплюнул Серёга себе под ноги, покосился на открытую по случаю тёплой погоды калитку в воротах кочегарки (почти дошёл) и спросил пацанёнка, что ему нужно. Шкет на заборе поёрзал и тоже сплюнул. В такой позе сидеть трудно, а шкет ничего, терпит. Спрашивает его:
— Слышь, тебя не Серёгой случайно зовут?
— Ну, Серёгой. А что?
— А фамилия у тебя какая?
— Каменский.
— О! Ты-то мне и нужен! Лезь сюда! Тут с тобой поговорить хотят.
— Кто?
— Парень какой-то из города. Я его не знаю.
— Что за парень?
— Да говорю же — не знаю! Обещал двадцать копеек, если тебя позову. Он здесь, — шкет покосился через плечо назад.
Двадцать копеек только за то, чтобы позвать его? Ни фига себе! Загордился Серёга даже, что ради разговора с ним кто-то готов столь крупную сумму выложить. Двадцать копеек — это же две пачки сигарет «Памир» — они девять копеек стоят — и ещё двушка сдачи останется! Можно позвонить кому-нибудь, если в посёлке этом богом забытом телефонную будку найдёшь и будет кому позвонить. А если не найдёшь, то можно пару коробков спичек купить. И очень даже запросто!
Любопытно стало на такого богача взглянуть. Запрыгнул он на поперечину, которая с этой стороны забора на высоте примерно метр от земли приколочена, выглянул наружу. Втайне надеялся, что это кто-то из старых друзей нашёл его, но парень оказался совсем незнакомым. По виду ему было лет пятнадцать, может, даже шестнадцать. Одет прилично. Действительно, по городскому одет. На ногах ботинки, а не сапоги. Куртка с капюшоном в крупную косую клетку. Вся одежда новая, чистая. На голове никакой кепки, но у него волосы хорошие. Густые, тёмные, красиво пострижены и на пробор расчёсаны. Симпатично смотрится. Кстати, можно попробовать такую же причёску соорудить. Волосы у нас ничуть не хуже. И даже оттенок точь-в-точь такой же.
Шкет тем временем с забора на землю спустился. Оказалось, там два ящика деревянных друг на друга поставлены. Иначе бы не взобрался. Спрыгнул шкет и к незнакомцу подошёл. Тот сунул ему в руку монетку — по виду и в самом деле двадцатик! — и головой мотнул.
— Всё, проваливай! Если понадобишься, я тебя найду!
Пацан кивнул и молча рванул по тропинке вдоль забора. Наверно, сейчас в продмаге конфет или пряников накупит. По его зубам, точнее по их частичному отсутствию, видать, что он большой любитель сладкого. Парень тем временем глаза на Серёгу поднял, подмигнул и улыбнулся.