– Неужели это тебе кажется похожим на… стих? – спросил Финниан.
– А на что же это, по-твоему, похоже, господин угадайка? – невольно вырвалось у Фурии, о чём она уже в следующую же секунду пожалела. Для того чтобы они сегодня оказались здесь, Финниану пришлось взвалить на себя всю подготовку, и если он слыхом не слыхивал об александрийском стихе, то его вины в этом не было. Вероятно, кроме Мардука едва ли кому-нибудь известно, кто скрывается в этой комнате и охраняет сокровища.
– Форнакс, – обратилась Изида к существу, – что мне сделать, чтобы ты позволил войти?
– Я – бич великих библиотек! – возопило огненное существо. – Я Александрийское…
– Да, да, – ответила Фурия нетерпеливо, – это мы уже поняли.
В её руках книга трепетала от страха, ведь книжные пиявки подползали всё ближе.
Изида искоса бросила на Фурию потрясённый взгляд. Возможно, в нём была тень упрёка. Но, по мнению Фурии, они зашли уже чересчур далеко, чтобы теперь заниматься какой-то бесполезной дипломатией.
– Ты был бичом великих библиотек, – Фурия сделала отчётливое ударение на слове «был», – но теперь ты таковым не являешься. Ведь иначе ты бы не сидел взаперти в этой дыре. Да ещё и в роли книгохранителя.
Пусть даже её решительность была напускной, теперь-то она не спасует. Они с Изидой могли ещё унестись в безопасное место с помощью книжного прыжка – необходимые книги они носили с собой – или же открыть ворота обратно в библиотеку резиденции, правда, с несколько бо́льшими временными затратами.
За их спиной какая-то громадина долбила по воротам, сейчас это было подозрительно похоже на таран. Может, вагонетка, которую бандиты объединёнными усилиями швыряли на деревянные створки?..
– А ны-ы-ыне, – начал Форнакс, протянув это «ы» так, словно угодил своей огненной стопой в лужу, – я охранник, это правда.
– Значит, ты – слуга Мардука?
– Его слуга? Ха! – Форнакс зафыркал и раздулся в три раза шире. – Я тот, кто некогда опустошил библиотеку в Александрии. Я проглотил все её рукописи, пока вонь от горящего папируса не прогнала из гавани последние корабли. Благодаря мне рассыпались в прах её крыши, в пыль – её колонны. Я поджарил учёных, как кроликов, и уничтожил летописи тысячелетней давности. Я стал закатом целой культуры, разрушителем античного знания. Я был бичом…
– Да, да, – перебила его Фурия, – всё так. Но теперь ты – раб Мардука.
– Ты здесь в заточении, – поддержала её Изида, – и не можешь нам причинить никакого вреда, пока мы не переступим через этот порог, – мыском сапога она провела незримую линию вдоль дверного порога сокровищницы. Фурия отметила, что Изида дрожала от измождения.
– Это что-то затянулось! – забеспокоился Финниан.
– Конечно, затянулось! – кивнула Изида. – И мне очень любопытно, как ты собираешься ускорить решение проблемы?
Фурия не спускала глаз с Форнакса.
– Ты спалишь нас, едва мы войдём в твою тюрьму, так?
– О да! – Огонь загудел с наслаждением. – Сжигать! Поглощать! Вы погибнете ужасной смертью в огне! Как библиотекари Древнего Египта.
– Как же Мардук тебя заговорил? – спросила Изида.
– Заговорил? – Вдруг голос Форнакса зазвучал чуть ли не плаксиво. – Он меня нашёл! Захватил меня в плен! Мардук – жестокий тиран. Он угрожает меня загасить, если я ему не повинуюсь. Потому-то я и выполняю его приказы. О да!
Фурия глянула на Изиду:
– Будут какие-нибудь соображения?
Экс-агент раскрыла было рот, чтобы ответить, но её слова заглушил шум от натиска за воротами. И опять до них донёсся треск древесины. В том случае, если свора преследователей ещё не ворвалась, это произойдёт при следующей попытке.
Финниан сердито воззрился на Фурию с Изидой:
– Я не для того три месяца подряд батрачил, чтобы сдаться почти у цели.
Фурия покачала головой:
– Мы не сдадимся, – и, обернувшись к Изиде, добавила: – Ведь правда же?
Изида проигнорировала их, вытянула руку, и кончики её пальцев оказались точно на уровне порога. Форнакс, казалось, сейчас взорвётся. В мгновение ока он начал распухать, пока огонь не заполонил всю комнату, превратив её в шипящую жаровню, и остановился лишь у открытой двери. Было такое чувство, словно кто-то из глубины помещения выпалил по стёклам из огнемёта. Изида не убирала руку до тех пор, пока огненная буря не сбавила силу и не обратилась в маленький танцующий огонёк Александрийского пламени.
Торжествующий хохот наполнил помещение:
– Моя сила поглощает! Моя сила сжигает! Моя сила – сверхчеловечна!