Стоящим в бухте транспортам и плавмастерским был дан специальный отменительный семафор: с разгрузкой, пока в море происходит что-то непонятное, необходимо повременить, но иметь пары во всех котлах. Тревожный сигнал получили также оба дивизиона миноносцев, два дня назад переведенных от Чемульпо к месту высадки армейцев у Бицзыво. Им надлежало выдвинутся на пять миль западнее стоянки транспортов, развернувшись в дозорную цепь с интервалом в шесть кабельтовых между кораблями.
К четверти девятого на японских броненосцах выбрали якоря. «Микаса», «Асахи» и «Сикисима» на четырёх узлах форсировали выходной фарватер между разведенными бонами, но снявшийся с якоря «Фудзи» едва управлялся машинами из-за медленного подъёма пара в его цилиндрических котлах. Впрочем, адмирал Того был уверен, что «Фудзи» идёт только ради дополнительной практики. Трёх броненосцев, наводимых телеграфом «Цусимы», было вполне достаточно, чтобы заставить зарвавшиеся русские крейсера ретироваться и вновь забраться в гавань Артура, тем более что они идут сосредоточенно.
В это время, отойдя от Электрического утёса на шесть миль, русские броненосцы отпустили тралящий караван, разойдясь с ним правым бортом на скорости в восемь узлов, и легли курсом на Эллиоты. «Баян» занял позицию в полумиле южнее их линии, держась несколько впереди траверза «Цесаревича». А через четверть часа на пределе видимости в сто двадцать кабельтовых произошло взаимное обнаружение «Баяна» и еще одного японского крейсера – «Отовы». Хотя командиры кораблей пока не опознали противника, оба не медля обратились к радиотелеграфу.
Стараясь разорвать дистанцию с японским разведчиком, Макаров в 08:35–08:45 двумя последовательными поворотами сместил курс колонны своих броненосцев на полторы мили к северу и довёл их скорость до двенадцати узлов.
«Баян» и «Отова» шли навстречу друг другу, постепенно увеличивая скорость. Уже к 08:40 они сблизились на шесть миль, делая по 18 узлов каждый. На острых курсовых углах дистанция взаимного опознавания для кораблей в защитной окраске соизмерима с дистанцией открытия огня. Вернее, само открытие огня является одним из достоверных признаков для опознания…
Спутать одноорудийный выстрел восьмидюймового орудия из носовой башни «Баяна» с чьим-то еще было невозможно. Он простимулировал решение командира «Отовы» немедленно лечь на курс отхода, сразу после чего адмирал Того прочел телеграмму об идущем отдельно от отряда бронепалубников «Баяне». А командиру башни обеспечил добротный фитиль от Вирена за открытие огня без приказа. Со своим старартом Роберт Николаевич решил поговорить на эту тему после боя.
Теперь перед японским командующим вырисовывалась иная картина: преследующие «Цусиму» русские крейсера как-то не слишком торопятся сблизиться и реализовать свое численное превосходство, что могло быть вызвано намеренно отвлекающим характером их вылазки. Тогда прячущийся «Баян» и есть главный герой дня! Теперь решение взять с собой «Фудзи» обрело реальный смысл. Он был направлен навстречу «Цусиме». А новым броненосцам придётся развернуться южнее строем фронта на запад – юго-запад, чтобы предотвратить прорыв «Баяна» к зоне высадки. На всякий случай на охраняющий транспорты под Бицзыво отряд – «Чин-Йен» и три «Мацусимы» была дана радиограмма о подъёме паров до нормы.
Но… Внезапно пришло очередное сообщение с «Отовы» об обнаружении на севере еще одной группы дымов! То ли это собрались все вместе отошедшие русские миноносцы, то ли вылезли из гавани русские канонерки, как это уже было в прошлом ночном бою, то ли просто эффект утренней дымки? Конец длинной телеграммы от Аримы разобрать не получилось, противник забил ее своей искрой. Не подкрепить ли «Фудзи» минными судами?
Вскоре все наличные истребители и миноносцы первого класса, общим числом в 16 вымпелов, получили первый боевой приказ за день. Если Макаров собирается повторить предыдущий эксперимент не ночью, а днем, то одним крейсером и канонеркой он теперь не отделается. И отдав на всякий случай оперативные распоряжения о приведении в боевую готовность и о выходе с внутренней акватории малых миноносцев, охранявших оперативную базу, адмирал Того вышел из ходовой рубки на крыло мостика.
«Пожалуй, решение о переводе к пункту высадки армейцев восьми номерных миноносцев от Чемульпо оказалось своевременным, – подумал командующий, вглядываясь в пустынный пока горизонт сквозь оптику цейсовского бинокля. – Однако нужно вновь запросить „Отову“ о курсе и скорости „Баяна“. Главное, чтобы отважный Арима не позабыл сгоряча, что ход его нового крейсера совсем не тот, что у его бывшего флагмана отряда тридцатиузловых дестроеров…»