Гласс продолжал считать, что Малахай виновен в нескольких преступлениях и его место в тюрьме.
— Но нам не удалось найти ни одной улики, которая указала бы на его причастность к совершенным преступлениям. Я очень надеюсь, что вам удастся это сделать, детектив Уоррен. Очень надеюсь, — сказал ей тогда Люсиан.
— Детектив Уоррен? — Размышления Ди Ди прервал густой медоточивый голос. Она подняла голову и увидела перед собой человека, о котором только что читала. — Я доктор Малахай Самюэльс. Чем могу вам помочь?
Отлично скроенный дорогой синий костюм, аккуратно завязанный галстук и туго накрахмаленная белая рубашка с монограммой на левом манжете — в общем, все, от одежды до манеры разговаривать, указывало на то, что Малахай Самюэльс далеко не в первом поколении принадлежал к высшим слоям общества. И это вызвало у Ди Ди новый вопрос: возможно, миляга доктор собирает ценные предметы старины, а может быть, включает в их число и самого себя?
— Я приехала к вам, чтобы поговорить об убийстве, совершенном в Бостоне, — сказала она. — Мы не могли бы побеседовать где-нибудь, где нам никто не будет мешать?
— Разумеется, сюда, пожалуйста.
Психотерапевт провел ее по коридору, на стенах которого, оклеенных обоями начала века, висели бра из витражного стекла. Ди Ди решила, что обои там были шелковыми: на них виднелся потускневший цветочный рисунок, а местами — что-то похожее на нити из настоящего золота.
— Не желаете кофе или чая? Может быть, воды? — спросил Малахай, открыв дверь в свой личный кабинет — так, по крайней мере, решила его посетительница.
В соответствии с духом этого места вдоль стен стояли книжные шкафы со старыми книгами, а на полу лежал великолепный персидский ковер. Кроме того, Ди Ди обратила внимание на антикварный письменный стол и удобный кожаный диван с креслами, поставленный так, что сидевший на нем смотрел во внутренний дворик, засаженный деревьями и цветами, — как и подобало сидеть доктору с тонкой нервной организацией.
Уоррен сказала, что с удовольствием выпила бы воды, и села, продолжая составлять мысленный каталог огромного количества антикварных вещей и произведений искусства, украшавших дом. Когда она заметила на столе Самюэльса лошадь из нефрита, явно прибывшую из Китая, по спине у нее пробежал холодок возбуждения.
Малахай протянул гостье хрустальный стакан, наполненный ледяной водой, и сел напротив за стеклянный кофейный столик.
— Итак, чем я могу вам помочь?
— Мы нашли вашу визитку на месте преступления.
— Это ужасно. А кого убили?
— Мистера Джона Уэна.
На лице хозяина кабинета не отразилось вообще ничего. По правде говоря, он настолько спокойно отнесся к этому известию, что мгновенно вызвал у Ди Ди подозрения.
— Вы были с ним знакомы, доктор? — спросила она.
— Я психотерапевт, детектив. Даже если б я и был знаком с мистером Джоном Уэном, я бы вам этого не сказал. Все, что происходит в моем кабинете, конфиденциально. Не сомневаюсь, что вы все правильно понимаете.
— Человек, о котором мы говорим, мертв, мистер Самюэльс. Его конфиденциальность лежит на полу в луже крови.
Малахай продолжал хранить молчание.
— Разумеется, вы понимаете, что, не отвечая на мой вопрос, вы признаете, что он являлся вашим пациентом, — добавила Ди Ди.
— Если вы желаете сделать именно такой вывод, это ваше право. Но я не говорю, что он был или не был моим пациентом. И я не вправе обсуждать с вами дело, которое вы расследуете.
— Он держал в руке вашу визитку, когда умер.
— Как неприятно для нас обоих…
Ди Ди нахмурилась, чувствуя, что ее охватывает раздражение. Самюэльс был в своем праве, но дело заметно осложнится, если ей придется запрашивать судебный ордер.
— Когда вы видели его живым в последний раз? — спросила она.
— А кто сказал, что я вообще его видел?
Специальный агент Люсиан Гласс оказался прав — Самюэльс был совсем не прост.
Уоррен решила зайти с другой стороны:
— Давайте предположим, что вы детектив, расследующий убийство человека, который импортировал предметы древности из Китая. Кому вы бы стали задавать вопросы?
Самюэльс лишь приподнял в ответ бровь. Затем едва заметно склонил голову, показывая на изящное зеркало, висевшее за его левым плечом.
«Фрейдистская ошибочка, — подумала Ди Ди. — Или невероятное высокомерие уважаемого джентльмена, которому, возможно, удалось избежать наказания за несколько убийств?»